Кастанеда, Карлос

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карлос Кастанеда
Carlos Castaneda

Фотография Карлоса Кастанеды, 1962 год
Псевдонимы:

Хосе Луис Санчес Ладрон де Гевар (юридически заверенный псевдоним)

Дата рождения:

25.12.1925 (по версии журнала «Тайм»),
по другим сведениям: 1931, 25.12.1935

Место рождения:

Кахамарка, Перу (?)Мехико

Род деятельности:

прозаик, эссеист, антрополог, этнограф, мистик, поэт

Годы творчества:

1968—1998

Направление:

эзотерика, мистика

Жанр:

роман, эссе

Язык произведений:

английский

[www.lib.ru/KASTANEDA/ Произведения на сайте Lib.ru]
У этого термина существуют и другие значения, см. Кастанеда.

Ка́рлос Се́сар Сальвадо́р Ара́нья Кастане́да (исп. Carlos César Salvador Araña Castaneda; 25 декабря 1925[1] (либо 1931, либо 1935[2]), Кахамарка, Перу (либо Майрипоран, Бразилия[2]) — 27 апреля 1998 года, Лос-Анджелес, США) — американский писатель[1] и антрополог[1], этнограф[1], мыслитель эзотерической ориентации и мистик[1], автор 12 томов книг-бестселлеров, посвящённых изложению шаманского учения индейца из племени яки дона Хуана Матуса[1][3]. Доктор философии по антропологии.[1]

Сам Кастанеда пользовался термином магия, однако, по его словам[4], это понятие не полностью передаёт суть учения, основанного на традициях древних и новых «видящих» — толтеков, — «Пути воина». Книги Карлоса Кастанеды в течение некоторого времени после их публикации сохраняли репутацию антропологических исследований, однако в настоящее время академическое антропологическое сообщество рассматривает их как художественную литературу[5].





Биография

Чем больше окружающие знают, что вы собой представляете и что от вас следует ожидать, тем сильнее это ограничивает вашу свободу.

Противоречивость биографических данных

Поскольку под влиянием дона Хуана Карлос Кастанеда, по его собственным словам, поставил перед собой цель стереть личную историю (как один из элементов духовной практики, известной как «путь воина») и в течение долгих лет целенаправленно держал в тайне многие аспекты своей жизни и окутывал туманом свою деятельность, его биография стала объектом многочисленных спекуляций и противоречащих друг другу версий, что вызывает сложность для составления точной биографии, так как, по всей видимости, невозможно в данном случае найти источник, которому можно полностью доверять.

Существует несколько видов источников сведений о Карлосе Кастанеде:

  • во-первых, естественный источник — это те сведения, которые предоставил сам Кастанеда в книгах, статьях и некоторых интервью;
  • во-вторых, это информация из книг и статей в различных СМИ, авторы которых прямо или косвенно утверждали, что почерпнули сведения из задокументированных источников;
  • в-третьих, сами документы (реально существующие либо вымышленные);
  • в-четвёртых, субъективные воспоминания лично знавших Карлоса Кастанеду либо утверждавших, что знают его (см., например, книгу «Магическое путешествие с Карлосом», написанную Маргарет Раньян Кастанедой, некоторое время состоявшей с ним в браке, но жившей с ним только лишь в течение первых шести месяцев после его заключения[7].)

Необходимо отметить и позицию Карлоса Кастанеды, который долгие годы сознательно не реагировал на многочисленные противоречивые публикации в прессе относительно его жизни, деятельности и даже якобы смерти[8]. Другая характерная черта, относящаяся к стиранию личной истории, — запрет Кастанеды на видеосъёмки, фотографирование и использование диктофона во время интервью и публичных лекций. Кастанеда объяснял это тем, что, согласно этнической эзотерике дона Хуана, человек знания (то есть Воин, или маг, в его терминологии) не может позволить себе фиксацию самого себя, пусть даже в видеозаписях или фотографиях, так как суть его учения — это изменения, «текучесть».

Дата рождения Кастанеды

Одним из традиционно спорных моментов биографии Карлоса Кастанеды можно считать дату его рождения. 1925 год рождения предложил журнал «Тайм» (март 1973).[9] По словам Кастанеды, он вначале не хотел давать интервью такому крупному изданию, как «Тайм», но его уговорил дон Хуан, посчитавший подобное действие целесообразным. Кастанеда высказывал недовольство по поводу сведений, опубликованных в этом номере. В некоторых статьях предполагается в качестве даты рождения 25 декабря 1931 года[10]. Сам Кастанеда в некоторых интервью называл датой своего рождения 25 декабря 1935 года, а местом рождения — деревню Juquery (с 1948 — Mairiporã) «неподалёку от Сан-Паулу в Бразилии»[11]. Место рождения тоже вызывает вопросы: известна версия, что Кастанеда родился не в Бразилии, а в Перу в городе Кахамарка[12]. Карлос Кастанеда с иронией прокомментировал сведения о своём перуанском происхождении, что они, вероятно, вызваны сильным желанием во что бы то ни стало обнаружить в нём «индейскую кровь». В пользу «бразильской» версии может говорить и то, что Кастанеда свободно изъяснялся по-португальски[13].

Ранние годы

Авторизованная версия

Согласно Карлосу Кастанеде, первоначально его звали Карлос Аранья (Carlos Aranha; порт. aranha — паук) (впоследствии в 1959 году при получении американского гражданства он принял фамилию матери — Кастанеда, а не отца — Аранья). Он родился в обеспеченной семье 25 декабря 1935 года в Сан-Паулу, Бразилия. На момент рождения возраст его матери составлял 15 лет, а отца — 17. Впоследствии обстоятельства зачатия он описывал как быстрое совокупление «за дверью» (что дон Хуан в воспоминаниях Кастанеды охарактеризовывал как «скучное совокупление»). Его передали на воспитание одной из сестёр матери. Она умерла, когда ему было шесть лет; Кастанеда относился к ней, как к матери. Настоящая мать Кастанеды умерла, когда ему исполнилось двадцать пять. Маленький Карлос отличался несносным поведением и часто попадал в неприятности.

Когда ему было примерно 10—12 лет, Карлоса Аранью отправили в интернат в Буэнос-Айрес. В год пятнадцатилетия (1951) его отправили в США. По всей видимости, родители нашли ему принимающую семью в Сан-Франциско, в которой он жил, пока не закончил обучение в школе (Hollywood High School). Получив диплом о среднем образовании, он поехал в Милан учиться в Академии изящных искусств. Однако изобразительное искусство ему не давалось и вскоре он вернулся в Калифорнию.

В период между 1955 и 1959 годами он посещал различные курсы по литературе, журналистике и психологии в City College в Лос-Анджелесе. В это же время он работал помощником у одного психоаналитика, где его задачей было упорядочивание сотен магнитофонных аудиозаписей, сделанных в ходе терапевтических процедур. «Их было примерно четыре тысячи, и при прослушивании жалоб и рыданий я обнаружил, что в них отражаются и все мои страхи и страдания».

1959 становится годом получения им гражданства США. При заполнении документов он берёт имя Карлос Кастанеда. Он принимает решение записаться в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и примерно через два года завершает обучение по специальности антропология.

В январе 1960 года Карлос Кастанеда заключает брак с Маргарет Раньян, но в июле того же года они расходятся. Официально же развод был оформлен лишь 17 декабря 1973 года.

Карлос Кастанеда остаётся при университете, записавшись на учёбу без перерывов до 1971 года. В 1968 году он получает степень магистра за работу «Учение дона Хуана» (1968), а в 1973 — степень доктора философии по антропологии за свою третью книгу — «Путешествие в Икстлан» (1972)[14][15].

Версия журнала «TIME»

В марте 1973 года журнал «Тайм» публикует обширную статью о Карлосе Кастанеде. Впоследствии Кастанеда опровергал напечатанные в ней сведения, предполагая, что неверная, с его точки зрения, информация была дана в погоне за сенсацией. По версии журнала, в 1951 году некто Карлос Сесар Аранья Кастанеда действительно приехал в Сан-Франциско, о чём свидетельствуют записи иммиграционной службы. Однако датой его рождения было 25 декабря 1925 (а не 1935, как утверждал Кастанеда), а под гражданством значилось Перу.

По утверждению «Тайм», отец его был ювелиром и часовщиком по имени Сезар Аранья Бурунгарай, а мать, Сусана Кастанеда Навоа (в одном из интервью Кастанеда сказал, что это имя — плод фантазии журналиста), умерла, когда ему было двадцать четыре. Карлос Кастанеда три года учился в средней школе Кахамарки, а затем в 1948 вместе с семьёй переехал в Лиму. Там он закончил Национальный Колледж св. Девы Марии Гваделупской. Затем он обучался живописи и скульптуре в Национальной школе изящных искусств Перу[1][16]. Вероятно, именно по причине авторитетности журнала «Тайм» на фоне недостатка официальной информации о Карлосе Кастанеде в тот период данная версия получила большое распространение и многократно копировалась другими изданиями.

Ученичество у дона Хуана

Карлос Кастанеда утверждал, что встретил индейца из племени яки, мексиканского мага Хуана Матуса в 1960 году, что полностью изменило его жизнь. Поначалу Кастанеда в рамках антропологической практики в Калифорнийском Университете в Лос-Анджелесе хотел исследовать кактус пейот, и именно с этой целью обратился к дону Хуану, который являлся знатоком местных растений. По счастливой случайности их свёл вместе общий знакомый. Согласно Кастанеде, в дальнейшем дон Хуан, считавший себя принадлежащим традиции магов (толтеков в терминологии последнего), выбрал его в ученики исходя из специфического признака, который дон Хуан называл особенной структурой его «энергетического тела». Как впоследствии оказалось, дон Хуан видел в нём нагваля[17], или лидера группы видящих, способного продолжить линию магов, к которым принадлежал дон Хуан. Согласно книгам Кастанеды, «магия» толтеков заключалась в умении изменять своё восприятие, что, согласно учению, позволяет существенно расширить и даже кардинально изменить представления о познаваемом и о жизни в целом. То есть «магия» — это не фокусы с доставанием «чего-то» из ниоткуда, а практика расширения восприятия за границы известного человеку. Также магия в учении толтеков не имеет своей целью власть над другими людьми, вмешательство в их судьбу и здоровье. Целью является так называемое «сгорание в огне изнутри» — достижение иной формы существования в «энергетическом теле». Существует мнение, что как и всё на «бренной земле», это просто взгляд с другой точки зрения (взгляд на предназначение человека). Т. о. «спасение души» описывается другими словами, возможно, более точными. По окончании обучения Карлос Кастанеда стал убеждён, что он оказался свидетелем совершенно иной когнитивной системы («синтаксиса иного типа»), нежели европейская. Термином «магия» Кастанеда был недоволен, так как считал его неточным, поэтому впоследствии в поиске более точного термина заменил его на слово «шаманизм», которое тоже не вполне соответствовало действительности, так как отображает знания о взаимодействии с окружающими духами, что является лишь очень малой частью учения.

В рамках подготовки магистерской диссертации на факультете антропологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Карлос Кастанеда решил провести полевое исследование. Его интерес к полевой работе был открыто поддержан профессором Клементом Мейганом.[1] Мнение других учёных отличалось: они считали, что Кастанеда должен сперва накопить необходимый багаж академических знаний. По словам Кастанеды, в решении провести полевую работу он руководствовался тем, что время, отпущенное на изучение мыслительных процессов коренных американских культур, стремительно истекало и можно было попросту опоздать. Местом проведения данной полевой работы оказались штат Аризона, США, и штат Сонора, Мексика, а результатом многолетней работы — книга «Учение дона Хуана» и знакомство с Хуаном Матусом[18].

Летом 1960 года, планируя написать статью о лекарственных растениях североамериканских индейцев, Карлос Кастанеда начал свою работу. Он отправился по предложению своего друга в путешествие по Юго-Западу США и в Ногалесе, Аризона, впервые встретил человека, известного в его книгах под именем дона Хуана Матуса, шамана из племени яки. Вскоре он отправился к дону Хуану в Сонору и в течение нескольких лет с перерывами, в период с 1961 по 1965, проходил у него обучение. Осенью 1965, в связи с психологическим стрессом, Кастанеда прекратил ученичество и вернулся в Лос-Анджелес. В 1968 году издательство «University of California Press» опубликовало первую книгу, «Учение дона Хуана», благодаря которой год спустя он получил степень магистра.[1] Книга сразу же стала бестселлером, как и все последующие работы автора. Её многомиллионные тиражи сделали Кастанеду миллионером.

В 1968 году Кастанеда вернулся в Сонору и возобновил обучение у дона Хуана. В 1971 году его ученичество дало плоды в виде книги «Отдельная реальность», а в 1972 он опубликовал книгу «Путешествие в Икстлан», за которую получает докторскую степень. В данной работе смещаются акценты с использования «растений силы» на учение шамана по повышению осознания, называемое им «магией», или «Путём воина». Постепенно Карлос Кастанеда окутывает свою личность туманом. Уменьшается число интервью, начинается этап «стирания личной истории». В 1974 году вышла последняя книга, описывающая непосредственный опыт общения с доном Хуаном, — «Сказки о силе», в которой, как выяснилось в последующее время, дон Хуан уходит из этого мира, или «сгорает в огне изнутри». В последующих книгах Карлос Кастанеда работает со своими воспоминаниями с целью разобраться в сложной системе мировоззрения Хуана Матуса[19].

Поздние годы

В период с 1977 по 1997 вышли оставшиеся восемь книг Карлоса Кастанеды. С первой половины 1970-х по конец 1980-х Карлос Кастанеда практически полностью отре́зал себя от общества, сложив заботы о социальном контакте на посредников. В этот период и до конца жизни, будучи продолжателем шаманской линии дона Хуана, он вёл активную магическую практику согласно учению дона Хуана вместе со своей группой. В состав группы входили Флоринда Доннер-Грау (Florinda Donner-Grau), Тайша Абеляр (Taisha Abelar), Кэрол Тиггс, Патрисия Партин (Patricia Partin, она же «Синий разведчик») и ещё несколько человек. С начала 1990-х годов начал вести более открытый образ жизни, читать лекции в Калифорнийском университете, обучать сначала бесплатно — небольшие группы, а затем устраивать платные семинары и лекции в США и Мексике.

16 июня 1995 года основал свою издательскую организацию «Cleargreen» для распространения тенсегрити, в качестве места для встреч и лекций и для других задач.

В 1998 году вышли две последние книги Карлоса Кастанеды — «Колесо времени» и «Магические пассы». Первая суммирует наиболее важные моменты учения дона Хуана в форме афоризмов с комментариями, последняя представляет собой описание нескольких комплексов особых движений (называемых "магические пассы"), которым, по его словам, он обучился во время ученичества у дона Хуана. Магические пассы в дальнейшем стали одним из важнейших инструментов методической системы, которую Карлос Кастанеда обозначил заимствованным из архитектуры термином «тенсегрити».

Смерть

Карлос Кастанеда умер 27 апреля 1998[20]. Официальная причина смерти — рак печени[1], сообщения в газетах появились лишь 18 июня.

В настоящее время ученики продолжают начатые им самим лекции и семинары по обучению тенсегрити по всему миру, в том числе и в России.

Внешность

«…крепкий, но мягкий в общении латиноамериканец ростом 165 сантиметров, весом около 70 килограммов. Он так и пышет здоровьем. Коротко стрижет свои тёмные волосы, у него чёрные, блестящие глаза. Одевается Кастанеда в консервативной манере, стараясь ничем не выделяться, независимо от того, что на нём — темный деловой костюм или спортивная майка»[21].

Учение дона Хуана

Основная статья: Учение дона Хуана

В своих книгах Карлос Кастанеда описывает обучение у Хуана Матуса — мага, представителя древнего шаманского знания. Многие критики указывают на невероятность событий, описанных Кастанедой, однако его идеи завоевали множество последователей по всему миру. Дон Хуан Кастанеды представляет собой мудрого шамана, чей образ не совпадает со стереотипом индейского колдуна, а знания, которыми он делится, не совпадают с представлениями академической науки о шаманской культуре индейцев. Кастанеда считал, что дон Хуан описал тип познавательной системы, незнакомый европейцу, обычно ориентирующемуся на что-то «априорно» существующее (на свои представления о том, как мир должен быть устроен, жёстко сформировавшиеся под давлением социализации).

Согласно Кастанеде, дон Хуан преподавал своим ученикам особый образ жизни, имеющий название Пути воина, или Пути знания. В качестве основной предпосылки Пути воина дон Хуан утверждал, что люди (как и другие живые существа) — «восприниматели» (исп. perceptor); данный термин имеет более активное значение, чем термин «воспринимающий» (англ. perceiver)[22]. Человек, по его концепции, не пассивно воспринимает уже готовую картину внешней и внутренней среды, но его восприятие активно интерпретирует энергетические сигналы, которыми полна вселенная, конструируя модель мира (принимаемую обычно за сам мир). Весь мир представляет собой чистую энергию, из которой восприятие создаёт описание мира. Подразумевается, что, каким бы адекватным ни было человеческое знание, оно ограничено[23].

Область воспринимаемого и осознаваемого, обычно известная человеческому вниманию, — тональ — достаточно узка и не отражает всевозможных аспектов вселенной — нагваля, то есть тональ как стереотипный мир человека есть лишь мизерная часть непостижимого нагваля. Однако способность к восприятию, по мнению дона Хуана, можно улучшить, следуя Пути воина — практической системе, итоговой целью которой считается энергетическая трансформация индивида и достижение «бесконечного осознания». Способность воспринимать энергетические поля называется видением, а необходимым условием для него является соответствующее намерение.

В создании картины мира, по дону Хуану, ведущую роль играет положение точки сборки — особого (ограниченного) места энергетического тела человека, через которое он воспринимает энергетические сигналы внешнего мира и положение которой возможно изменить. Степень подвижности и положение точки сборки определяют разные типы внимания:

  • Первое внимание соответствует повседневному стабильному описанию мира; жёстко фиксированная точка сборки.
  • Второе внимание соответствует вниманию, настроенному на восприятие различных миров; точка сборки может принимать множество положений.
  • Третье внимание соответствует высшему состоянию развития внимания, при котором происходит полное осознание энергетических полей.

По словам дона Хуана, необходимым условием для развития внимания является достижение состояния безупречности и остановки внутреннего диалога, отвечающего за фиксированные конструкции восприятия, в повседневной жизни. Чтобы достичь состояния безупречности, человеку следует избавиться от веры в собственное бессмертие, чувства собственной важности и жалости к себе (оборотной стороны чувства собственной важности). Инструментами достижения целей на Пути воина для человека являются сталкинг и искусство сновидения.

Ученики и соратники Кастанеды

Соратники Кастанеды — это Регина Тал, Марианн Симко и Кэтлин «Чики» Полман. Симко стала Тайшей Абеляр, Тал стала Флориндой Доннер-Грау. Полман получила имя Карол Тиггс (официально возглавляет корпорацию Cleargreen[24]). Затем к группе присоединились Ричард Дженнингс, Эми Уоллес, Габи Гейтер, Мелисса Уорд, Валери Кадиум, Патрисия Патрин, Амалия Маркес (Талия Бей).

В 1993 году соратницы Кастанеды (Флоринда Доннер-Грау, Тайша Абеляр и Кэрол Тиггс) основали Toltec Artists, в рамках этого проекта организовывались семинары, которые проходили под названием Toltec Dreaming. Ведьмы (chacmools, чакмулы) выступили с этой программой трижды: в институте РИМ в Аризоне, на Гавайях в Akahi-Farm и в Исалене — институте в Калифорнии. Рядом с новыми сведениями из сокровищницы знаний, оставленных доном Хуаном, здесь были впервые представлены серии движений Тенсегрити Карлоса Кастанеды. После удавшейся в 1993 году генеральной репетиции 1995 год стал годом рождения системы Тенсегрити: впервые Кастанеда, Тиггс, Абеляр и Доннер-Грау появились вместе.

В начале 1996 года из окружения Кастанеды сформировалась новая группа воинов, известная как Pathfinders или Трекеры Энергии: Зайя Александер (Нури Александер, Патрисия Патрин, «Голубой лазутчик» — англ. Blue Scout) и другие. Позднее к ним присоединились Toltec Artists. На основе этой группы возникла корпорация Cleargreen. Параллельно Трекерам Энергии сформировался другой союз воинов Элементы: Трейси Крамер и Брюс Вагнер[25].

В 1998 году вскоре после смерти Карлоса Кастанеды его партнёры Нури Александер, Флоринда Доннер-Грау, Тайша Абеляр, Кайли Лундал и Талия Бей[26] исчезают из поля зрения медиа, и перестают появляться на публике. На вопросы об их судьбе нынешние директора Cleargreen отвечают туманными фразами, наподобие «Они путешествуют».

Останки одной из женщин были найдены в Долине Смерти. Предположительной причиной смерти стало самоубийство[27]

С марта 2010 года Кэрол Тиггс (одна из прямых учениц дона Хуана Матуса и партнёр Карлоса Кастанеды) официально заняла должность президента корпорации Cleargreen[28]

Влияние на культуру и общество

Первая книга Карлоса Кастанеды была опубликована в 1968 году под названием «The Teachings of Don Juan: A Yaqui Way of Knowledge» («Учение дона Хуана: Путь знания индейцев яки») и в краткие сроки стала бестселлером (с тиражом в несколько миллионов экземпляров). Некоторое время она имела успех и в академической среде антропологов, но впоследствии с выходом других работ Кастанеды мнения о его исследованиях разделились. В дальнейшем Карлос Кастанеда опубликовал ещё 11 работ, посвящённых учению дона Хуана, неизменно становившихся бестселлерами во многих странах мира. За годы жизни он множество раз удостаивался как и величайших похвал (вплоть до того, что он предложил новую парадигму), так и жёсткой критики (вплоть до того, что он выдумал дона Хуана).

В произведениях Виктора Пелевина, Макса Фрая и Любка Дереша присутствует заметное влияние идей Кастанеды[29]. Упоминание Кастанеды можно найти в творчестве таких российских музыкантов, как, например, Борис Гребенщиков («Аквариум»), Гарик Сукачёв («Неприкасаемые»), Егор Летов («Гражданская оборона»), Армен Григорян («Крематорий»), Илья Кнабенгоф «Чёрт» (Пилот), и Александр Васильев («Сплин»), Angelight, Гуахо, Смоки Мо. Альбом Джона Андерсона Toltec посвящён тематике произведений Кастанеды. Также к этим темам прикасались: Дельфин, Евгений Чичерин, Mr.Credo, Тол Мириам.

Популярность ведёт и к некоторым заблуждениям: многие люди слышали о Кастанеде в основном по первым двум книгам и ошибочно считают, что все его работы посвящены описанию приёма психоделиков; известны случаи, когда книги Кастанеды обвиняли в пропаганде наркотиков[30]. После выхода в свет трудов Кастанеды появился и ряд критиков (среди которых, например, Ричард Де Милль), а также компиляторов и подражателей (Кен Орлиное Перо, Виктор Санчес, Теун Марез и др.), которых сам он не признавал.

Существует множество последователей Карлоса Кастанеды, которые восприняли книги Кастанеды не только как поэтическую метафору, но и как руководство к действию. Они следуют «Пути воина», описанному Карлосом Кастанедой. Некоторые из этих последователей присоединились к обучению на семинарах и классах по тенсегрити, начатых лично Кастанедой и женщинами его «партии», в частности, Тайшей Абеляр,Флориндой Доннер-Грау и Кэрол Тиггс, а теперь проводимых его учениками[31]. В настоящее время издаются работы ряда авторов, имеющих сходную тематику, но принципиально иной подход к магии: Армандо Торрес («Правило трёхзубчатого Нагваля»), Алексей Ксендзюк («После Кастанеды: дальнейшее исследование» и др.), Виктор Санчес и другие. На русском языке также вышли исследовательские работы, излагающие учение Кастанеды с точки зрения современного научного подхода: Андрей Преображенский («Учение дона Хуана. Абстрактная магия»), Сергей Степанов («Философия Карлоса Кастанеды. Путь воина» и др.) и другие.

Критика

Критики полагают[32], что Кастанеда был ловким мистификатором, а дон Хуан всего лишь вымышленным персонажем, в уста которого Кастанеда вкладывал цитаты из книг Витгенштейна, Кэролла, авторов текстов по антропологии и восточной философии.

Наследие Карлоса Кастанеды

В августе 2015 года в музее Фаулера Калифорнийского университета в Лос-Анжелесе (UCLA Fowler Museum) прошла выставка коллекции масок и трещоток индейцев Яки, собранных во время полевых работ в 1960-е годы доктором философии Калифорнийского университета в Лос-Анжелесе Карлосом Кастанедой. Выставка носила название: «Фаулер в фокусе: маски индейцев Яки Карлоса Кастанеды»[33]

Список произведений

Интервью и статьи

  • Карлос Кастанеда. Лекции и интервью. — М.: София, 2006. ISBN 5-9550-0560-9
  • Fort, Carmina. Conversationes con Carlos Castaneda. — Madrid, 1991 (отчёт о встречах Кармины Форт с Карлосом Кастанедой в 1988 году, в котором делается попытка прояснить некоторые противоречивые вопросы вокруг личности последнего, например, с журналом «TIME». (На русском языке: Форт К. «Беседы с Карлосом Кастанедой» // Карлос Кастанеда. Лекции и интервью. — М.: София, 2006)).

В кинематографе и на телевидении

  • [youtube.com/watch?v=r__qAcXZbs4 «Рассказы из Джунглей. Карлос Кастанеда»] (2007) — документальный фильм BBC.

Терминология Кастанеды

Основные понятия учения дона Хуана:

См. также

Напишите отзыв о статье "Кастанеда, Карлос"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Ермакова И. [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/KASTANEDA_KARLOS.html Кастанеда, Карлос] // Кругосвет
  2. ↑ 1 2 См. Дата рождения Кастанеды.
  3. ↑ [enc-dic.com/new_philosophy/Kastaneda-559/ Кастанеда]. — Новейший философский словарь
  4. ↑ Карлос Кастанеда. Искусство сновидения = The Art of Dreaming / место =. — ИД «София», 2003. — С. 9. — 400 с.
  5. ↑ [www.sacaaa.org/bibliography.asp The Society for the Anthropology of Consciousness (a section of the American Anthropological Association)]
  6. ↑ [castanedadzr.ru/cc/inter/inter13a.htm Интервью Кита Томпсона с Карлосом Кастанедой // Журнал «New Age». Март — Апрель 1994 г.]
  7. ↑ Кастанеда М. Р. Магическое путешествие с Карлосом Кастанедой. — К.: София, 1998. (В сети доступна [www.bookap.info/trans/margaret/oglav.shtm эл. версия].)
  8. ↑ Форт К. «Беседы с Карлосом Кастанедой» // Карлос Кастанеда. Лекции и интервью. — М.: София, 2006. ISBN 5-9550-0560-9
  9. ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,903890,00.html «Don Juan and the Sorcerer’s Apprentice»] // TIME. — Mar. 5, 1973. (англ.) (Вероятно, именно данный выпуск «TIME» послужил первоисточником рассматриваемой информации; на русском языке: Журнал «Тайм». «Дон Хуан и ученик мага» // Карлос Кастанеда. Лекции и интервью. — М.: София, 2006. С. 9—19.)
    Эта дата («25 декабря 1925») стоит и на опубликованных в Интернете фотокопии документа, озаглавленного как «[castanedadzr.ru/cc/photos/naturalization.htm Заявление о предоставлении прав гражданства Карлосу Кастанеде]», и ксерокопии «[castanedadzr.ru/cc/photos/deathcert.htm Сертификата о смерти Карлоса Кастанеды]»; степень достоверности обоих документов в данный момент неясна.
  10. ↑ [castanedadzr.ru/cc/nekro.htm Некрологи Карлоса Кастанеды].
  11. ↑ Форт К. «Беседы с Карлосом Кастанедой» // Карлос Кастанеда. Лекции и интервью. — М.: София, 2006. С. 296.
  12. ↑ См. журнал «Тайм», [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,903890-8,00.html 5 марта 1973]. (англ.)
  13. ↑ См., например, данное Карлосом Кастанедой интервью на португальском языке: [www.consciencia.org/castaneda/casvista.html Entrevista com Carlos Castaneda publicada em 1975]. — Fonte: Revista Veja nº356 — 1975. (порт.) Согласно журналисту, Карлос Кастанеда говорил на этом языке без акцента.
  14. ↑ Форт К. «Беседы с Карлосом Кастанедой» // Карлос Кастанеда. Лекции и интервью. — М.: София, 2006. С. 296—299.
  15. ↑ «Don Juan and the Sorcerer’s Apprentice» // TIME. — Mar. 5, 1973. ([www.time.com/time/magazine/article/0,9171,903890-7,00.html эл. версия, с. 7]). (англ.)
  16. ↑ «Don Juan and the Sorcerer’s Apprentice» // TIME. — Mar. 5, 1973. ([www.time.com/time/magazine/article/0,9171,903890-7,00.html эл. версия, с. 8]). (англ.)
  17. ↑ * [kuprienko.info/skazaniya-o-solntsah-mify-i-istoricheskie-legendy-naua/ Сказания о Солнцах. Мифы и исторические легенды науа] / Ред. и пер. С. А. Куприенко, В. Н. Талах.. — К.: Видавець Купрієнко С.А., 2014. — 377 с. — ISBN 978-617-7085-11-8.
  18. ↑ Комментарии Карлоса Кастанеды по случаю тридцатилетней годовщины первого издания книги «Учение дона Хуана: Путь знания индейцев яки» (1998)// Карлос Кастанеда. Лекции и интервью. — М.: София, 2006. С. 35—37.
  19. ↑ События подробно описываются в соответствующих книгах Карлоса Кастанеды (см. Библиография) и в ряде данных им интервью.
  20. ↑ [www.castanedadzr.ru/cc/photos/deathcert.htm Сертификат о смерти Карлоса Кастанеды]
  21. ↑ Ксендзюк А. [svitk.ru/004_book_book/2b/470_ksendzyuk-tayna_karlosa_kastaneda.php Тайна Карлоса Кастанеды. Анализ магического знания дона Хуана: теория и практика.] — 2-е изд. дополненное, измененное. — Одесса, Хаджибей, — 480 с.
  22. ↑ Кастанеда К. Путь воина как философско-практическая парадигма (I) // Карлос Кастанеда. Лекции и интервью. — М.: София, 2006. С. 255. (В сети доступна [castanedadzr.ru/cc/books/warrior.htm эл. версия])
  23. ↑ Кастанеда К. Путь воина как философско-практическая парадигма (I). С. 255.
  24. ↑ [nagvalizm.com/tiggs.php Кэрол Тиггс]
  25. ↑ [www.fund-intent.ru/Document/Show/3821 Начало новой эры]
  26. ↑ [magicdream.in.ua/library/works/donovan1_2.htm Кори Донован «Хронология Голубого Лазутчика»]
  27. ↑ [nagvalizm.com/interesnoe29.php Смерть Голубого Лазутчика]
  28. ↑ [nagvalizm.com/tiggs5.php Кэрол Тиггс и корпорация Cleargreen]
  29. ↑ См. статью Пелевина: [www.laweekly.com/2002-05-09/art-books/my-mescalito-trip/ My Mescalito Trip. Victor Pelevin on Carlos Castaneda. — LA Weekly, May 1, 2002]. (англ.)
  30. ↑ [www.kp.ru/daily/23407/34213/ Спецслужбы взялись за Кастанеду // Комсомольская правда. 19 ноября 2004].
  31. ↑ См. [cleargreen.com/mirrors/russian/index.htm Календарь воркшопов].
  32. ↑ Ришар Де Милль «Записки о Доне Хуане»
  33. ↑ [www.fowler.ucla.edu/exhibitions/fowler-focus-yaqui-masks-carlos-castaneda Fowler in Focus: The Yaqui Masks of Carlos Castaneda | Fowler Museum at UCLA]. www.fowler.ucla.edu. Проверено 20 февраля 2016.

Литература

  • Грицанов А. А. . [www.terme.ru/dictionary/175/word/kastaneda-castaneda-karlos-1896-1958 Кастанеда, Карлос] // Новейший философский словарь / Сост. и гл. н. ред. А. А. Грицанов. — 3-е изд., испр. — Мн.: Книжный Дом, 2003. — 1280 с. — (Мир энциклопедий).
  • Shabono: A Visit to a Remote and Magical World in the South American Rain Forest by Florinda Donner[-Grau] (1992) ISBN 0-06-250242-5 This book was originally published before Witch’s Dream which was published in 1985.
  • Being-In-Dreaming: An Initiation into the Sorcerers' World by Florinda Donner-Grau (1992) ISBN 0-06-250192-5
  • The Sorcerer’s Crossing by Taisha Abelar first published in 1992 in hard back (1993) ISBN 0-14-019366-9
  • The Witch’s Dream by Florinda Donner-Grau first published in 1985 ISBN 0-671-55198-1 current re-print (1997) ISBN 0-14-019531-9
  • The Soul of Shamanism: Western Fantasies, Imaginal Realities (New York: Continuum, 1997) by Daniel C. Noel
  • Robert J. Wallis, Shamans/neo-Shamans: Ecstasy, Alternative Archaeologies and Contemporary Pagans. London: Routledge, 2003. ISBN 0-415-30203-X
  • The Sorcerer’s Apprentice: My Life with Carlos Castaneda by Amy Wallace (2003)
  • [www.parallelperception.com/aboutthebook.html The Art of Stalking Parallel Perception — The Living Tapestry of Lujan Matus by Lujan Matus (2005)] (недоступная ссылка с 10-05-2013 (3994 дня)) ISBN 1-4120-4984-9
  • [www.FourYogas.com The Four Yogas Of Enlightenment: Guide To Don Juan’s Nagualism & Esoteric Buddhism] by Edward Plotkin (2002) ISBN 0-9720879-0-7
  • [thenagualbook.com Encounters with the Nagual: Conversations with Carlos Castaneda] by Armando Torres (2002) Spanish (2004) English ISBN 968-5671-04-4
  • «Awakened Imagination» by Neville Goddard heavily influenced the work of Castaneda.
  • Alice Kehoe, Shamans and Religion: An Anthropoligical Exploration in Critical Thinking. 2000. London: Waveland Press. ISBN 1-57766-162-1
  • The Don Juan Papers: Further Castaneda Controversies by Richard de Mille (1973)
  • Carlos Castaneda: Academic Opportunism and the Psychedelic Sixties by Jay Courtney Fikes (1993)
  • Carlos Castaneda e a Fresta entre os Mundos: Vislumbres da Filosofia Ānahuacah no Século XXI (Carlos Castaneda and the Crack Between the Worlds: Glimpses of Ānahuacah Philosophy in Century XXI) by Luis Carlos de Morais Junior (2012)
  • Ермакова, Ирина [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/KASTANEDA_KARLOS.html Карлос Кастанеда] // Энциклопедия «Кругосвет».
  • Кэрролл Р. Т. [skepdic.ru/karlos-kastaneda/ Кастанеда, Карлос] // Энциклопедия заблуждений: собрание невероятных фактов, удивительных открытий и опасных поверий. — М.: Издательский дом «Вильямс», 2005. — 672 с. — ISBN 5-8459-0830-2, ISBN 0-471-27242-6.

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Кастанеда, Карлос
Карлос Кастанеда
Книги
Персоналии
Основные понятия

Отрывок, характеризующий Кастанеда, Карлос

Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Кастанеда,_Карлос&oldid=80316387»