Кастель-дель-Ово

Для термина «Кастель» см. также другие значения.

Достопримечательность

Кастель-дель-Ово

Касте́ль-дель-О́во (итал. Castel dell’Ovo; собств. «замок яйца», «яичный замок») — средневековая крепость на острове в Тирренском море, соединённом узкой насыпью с Неаполем. Предполагается, что именно здесь в VI в. до н. э. и был основан греческими колонистами этот город.

В римскую эпоху полководец Лукулл первым прельстился местоположением острова и построил здесь свою виллу. При императоре Валентиниане III остров был укреплён на случай нападения, и сюда в 476 году был удалён из Равенны последний её император, Ромул Августул. Затем на протяжении нескольких столетий на острове жили одни монахи. В IX веке неаполитанцы были вынуждены снести укрепления, чтобы не допустить их захвата сарацинами.

Ныне существующий замок был выстроен Рожером Сицилийским в 1139 году для защиты города со стороны моря и получил название за свою необычную форму (по другой версии, из-за волшебного яйца, припрятанного под замком Вергилием). Сто лет спустя королевский двор перебрался в Кастель-Нуово, а в старом замке осталась казна короля и судебные учреждения.

В XV веке крепость была усилена на случай пушечного обстрела. Это было весьма кстати, так как во время Итальянских войн Кастель-дель-Ово пришлось выдержать огонь французских орудий.

См. также

• Кастель-дель-Монте
• Кастель-Нуово
• Сант-Эльмо

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Кастель-дель-Ово

Отрывок, характеризующий Кастель-дель-Ово

– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.