Кастильехо, Кристобаль де

Кристо́баль де Кастилье́хо (исп. Cristóbal de Castillejo; 1491, Сьюдад-Родриго — 12 июня 1556, Вена) — испанский поэт.

Современник Гарсиласо де Ла Веги и Хуана Боскана. Приверженец традиционных форм испанской поэзии и критик итальянского влияния в испанской поэзии. Автор сатирического произведения «Петраркисты». Переводчик Катулла.

В 15 лет был принят при дворе Фердинанда II и служил пажом и секретарём эрцгерцога Фердинанда, младшего брата Карла V. Жил в цистерцианском монастыре Св. Мартина. В 1525 году вернулся на службу к прежнему хозяину, который в 1526 году стал королём Венгрии. Много путешествовал по Европе. Оставаясь монахом, вёл весьма вольный образ жизни в Вене, где у него родился ребёнок. Умер в монастыре в Вене. Похоронен в Винер-Нойштадт.

Сочинения

• поэмы Sa vida de Corte, Dialogo entre el у su pluma, Dialogo entre la verdad y la Lisonja, Historia de los dos leales amadores Piramo y Tisbe, Sermon de amores
• драма La Forsa de la Costanza

Ссылки

• Кастильехо, Кристоваль // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.newadvent.org/cathen/03413a.htm Catholic Encyclopedia  (англ.)]

Отрывок, характеризующий Кастильехо, Кристобаль де

– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.