Кастильо, Отто Рене
| Отто Рене Кастильо | |
| Otto René Castillo | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
О́тто Рене́ Касти́льо (исп. Otto René Castillo, 25 апреля 1936 — 19 марта 1967) — гватемальский поэт и революционер.
Биография
Родился в городе Кесальтенанго. Окончив школу, переехал в столицу, где поступил в университет. С восемнадцати лет начал сотрудничать с различными прогрессивными журналами и студенческими организациями, в том числе и со связанными с Гватемальской партией трудящихся.
После государственного переворота против правительства Хакобо Арбенса в 1954 году, как и многие другие общественные деятели страны вынужден был отправиться в изгнание в Сальвадор[1]. Там он познакомился с поэтом Роке Дальтоном, начал учиться на юриста и основал в университете литературный кружок, а в 1955 и 1956 годах получил литературные призы[2].
В 1957 году, после убийства гватемальского диктатора Армаса возвращается на родину. В 1959 году уезжает учиться в Лейпцигском университете в ГДР. Окончив обучение и путешествия, Отто Рене Кастильо в 1964 году возвращается в Гватемалу, где вновь активно включается в общественную жизнь: пишет стихи, основывает экспериментальный театр, взаимодействует с Гватемальской партией трудящихся.
В том же 1964 году подвергается аресту и посажен в тюрьму режимом Перальты Асурдии, но совершает побег и вновь вынужден эмигрировать, на сей раз — в Европу, где принимает участие во Всемирном фестивале молодёжи и студентов.
В 1966 г. инкогнито возвращается на родину и присоединяется к Повстанческим вооружённым силам. Участвует в партизанской борьбе и руководит пропагандой и просвещением в партизанском движении.
19 марта 1967 года пишет своё последнее стихотворение, наполненное грустью о том, сколько еще страданий предстоит пережить родине[2]. Позднее, вместе со своим товарищем Норой Паис Каркамо (исп. Nora Paíz Cárcamo)[3] и местными крестьянами, был схвачен правительственными войсками. Четыре дня их подвергали изощрённым пыткам в армейских казармах, а затем заживо сожгли[4].
Напишите отзыв о статье "Кастильо, Отто Рене"
Примечания
- ↑ Arias, Arturo. «Literary Production and Political Crisis in Central America». International Political Science Review / Revue internationale de science politique, Vol. 12, No. 1, The Politics of Art/Art et politique (Jan., 1991), pp. 15-28.
- ↑ 1 2 Francisco Jose Cajas Ovando. [www.casaxelaju.com/voces/archive/vols1to4/voces3a8.htm The revolutionary poet]
- ↑ [www.literaturaguatemalteca.org/Gale.html Historia de Guatemala, Siglo XX]
- ↑ Paige, Jeffery M. «Social Theory and Peasant Revolution in Vietnam and Guatemala». Theory and Society, Vol. 12, No. 6 (Nov., 1983), pp. 699—737.
Ссылки
- [www.marxists.org/subject/art/literature/castillo/index.htm Otto Rene Castillo Archive] (англ.)
- [mir-es.com/op.php?g=castillo Стихотворения Отто Рене Кастильо на сайте "Испаноязычный мир: поэзия, изобразительное искусство, музыка, голос"]
- [vunsdorf.ru/0_castillo.php Фотоальбом Отто Рене Кастильо, его биография и стихи на сайте "Клуб изучающих иностранные языки"]
Отрывок, характеризующий Кастильо, Отто Рене
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
