Кастрен, Матиас Александр

Матиас Александр Кастрен
фин. Matthias Alexander Castrén
Место рождения:	Тервола
Научная сфера:	филология
Место работы:	Хельсинкский университет
Альма-матер:	Хельсинкский университет
Известен как:	исследователь финно-угорских и самодийских языков

Матиас Александр Кастре́н (фин. Matthias Alexander Castrén; 2 декабря 1813, Тервола, Великое княжество Финляндское, Российская империя — 7 мая 1852, Гельсингфорс, Великое княжество Финляндское, Российская империя) — российско-финский филолог, исследователь финно-угорских и самодийских языков, финского и саамского фольклора; основоположник сравнительной уралистики.

Биография

Матиас Александр Кастрен родился в 1813 году в небольшом городке Тервола в семье финских шведов. Своё первое имя он получил в честь дяди-пастора, второе — в честь императора Александра I. Семья была довольно большой — кроме Матиаса у родителей было ещё 5 детей. Несмотря на смерть отца и тяжелое финансовое положение, в 16 лет Матиас поступил в Хельсинский университет. Однокашники отмечали, что Катрен был задумчивым и немного рассеянным студентом, имевшим мало друзей. В первые же летние каникулы он уехал из Хельсинки к матери и давал частные уроки местным школярам, чтобы помочь своей семье. В университете Кастрен делал упор на изучение языков. На этот путь его толкнуло прочтение книг Расмуса Раска — датского языковеда, специализировавшегося на восточных языках.

В 1830 году Кастрен поступил в Хельсинкский университет. В 1836 году он получил степень кандидата философии. Ещё в студенческие годы он заинтересовался финским языком и фольклором.

Летом 1838 года Кастрен совершил свою первую научную поездку, в финскую Лапландию, здесь он изучал саамский язык, а также саамский фольклор и саамскую мифологию. Собранные материалы Кастрен использовал для своей диссертации De affinitate declinationum in lingua Fennica, Esthonica et Lapponica (лат.) («О родстве склонений в финском, эстонском и саамском языках»), которую он подготовил в 1839 году.

В 1839 году Кастрен путешествовал по Карелии, а в 1841 году отправился вместе с Элиасом Лённротом в трёхлетнюю поездку по Уралу. Этой поездке предшествовала публикация выполненного Кастреном перевода Калевалы на шведский язык. По возвращении Кастрен опубликовал монографии Elementa grammatices Syrjaenae и Elementa grammatices Tscheremissae (обе 1844) о языках коми и марийском соответственно.

В 1845 году Кастрен защитил докторскую диссертацию, в которой предложил гипотезу о генетическом родстве уральских и алтайских языков. В том же году вышла его статья на шведском языке «О значении ударения в саамском языке».

В том же 1845 году Кастрен по поручению Санкт-Петербургской академии наук отправился в Сибирь для дальнейшего изучения местных языков. Во время своей экспедиции он посетил города Тобольск, Берёзов и Обдорск (им впервые было посещено урочище «Барсова Гора») и исследовал бассейны таких рек как Иртыш, Обь и Енисей. Он также объехал Ачинскую и Минусинские степи, а также Саянские горы и Прибайкалье.

Из поездки в Сибирь он вернулся в 1849 году с окончательно подорванным здоровьем и материалами для последующих трудов: монографии о хантыйском языке Versuch einer ostjatischen Sprachlehre (1849) и De affixis personalibus linguarum Altaicarum (1850).

C 1851 г. Кастрен был профессором Хельсинкского университета по впервые учреждённой кафедре финской филологии и работал над словарём самодийских языков.

Он умер от туберкулёза в 1852 году.

Семья

Сын Матиаса Кастрена, Роберт Кастрен (1851—1883), был известным финским публицистом, историком.

Внук Матиаса Кастрена (сын Роберта Кастрена), Гуннар Кастрен (1878—1959), был литературоведом, профессором Хельсинкского университета.

Кастрен и современность

22 января 1990 года в Хельсинки было основано Общество Матиаса Александра Кастрена. Его целью было объявлено установление и развитие связей между населением Финляндии и теми народами России, которые говорят на уральских (финно-угорских и самодийских) языках. Общество Кастрена является общественной организацией, членами которой могут быть граждане как Финляндии, так и других стран, а также объединения лиц. Общество получает государственную финансовую поддержку.

2—4 декабря 2013 года в Лапландском университет (Рованиеми, Финляндия) прошла научная конференция «Познание Севера — глобальное наследие М. А. Кастрена», посвящённая 200-летию со дня рождения учёного. Доклады, прочитанные в рамках конференции, были посвящены исследованиям Кастрена и других пионеров филологии и этнографии, а также современным исследованиям в области финно-угроведения, культуры, религии и мифологии.

Публикации

• Кастрен М. А. [books.google.com/books?id=A5FPAAAAYAAJ Основы зырянской грамматики] = Elementa grammatices Syrjaenae. — Helsingforsiae, 1844. — 166 с.
• Кастрен М. А. [books.google.com/books?id=2OIUAAAAYAAJ Основы черемисской грамматики] = Elementa grammatices Tscheremissae. — Kuopio, 1845. — 75 с.
• Кастрен М. А. Путешествие по Лапландии, Северной России и Сибири в 1838—1844, 1845—1849 гг. — СПб., 1860.

Литература

• Богораз-тан В. Г. [qwercus.narod.ru/kastren_MA_bio.htm Кастрен — человек и учёный] // Памяти М. А. Кастрена: к 75-летию дня смерти / АН СССР. — Л., 1927. — С. 3—35. — (Очерки по истории знаний. Вып. II).
• Муравьёв В. Б. [www.lib.ru/MEMUARY/ZHZL/kastren.txt Вехи забытых путей (Матиас Кастрен)]. — М.: Географгиз, 1961. — 64 с. — (Замечательные географы и путешественники). — 20 000 экз.
• Муравьёв В. Б. Вехи забытых путей (Матиас Кастрен). — Изд. 2-е, доп. — М.: Мысль, 1975. — 72 с. — (Замечательные географы и путешественники). — 50 000 экз.
• Салминен Т. Маттиас Александр Кастрен // Сто замечательных финнов. Калейдоскоп биографий = 100 suomalaista pienoiselämäkertaa venäjäksi / Ред. Тимо Вихавайнен (Timo Vihavainen); пер. с финск. И. М. Соломеща. — Хельсинки: Общество финской литературы (Suomalaisen Kirjallisuuden Seura), 2004. — 814 с. — ISBN 951-746-522-X.. — [www.kansallisbiografia.fi/pdf/kb_ru.pdf Электронная версия книги на сайте Финского биографического общества]. — [www.webcitation.org/6D0LhuAVV Архивировано] из первоисточника 18 декабря 2012. Проверено 27 декабря 2012.

Ссылки

• [writer-tyumen.ru/index.php?m=autor&aid=58# Кастрен Матиас Александр] в [writer-tyumen.ru/ Электронной библиотеке тюменского писателя]
• На Викискладе есть медиафайлы по теме Кастрен, Матиас Александр
• Кастрен Матиас Александр // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span> (Проверено 20 декабря 2012)
• Кастрен, Матвей-Александр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Кастрен, Матиас Александр

В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.