Касумов, Вели Айдынович

Вели Касумов
Общая информация
Полное имя	Вели Айдынович Касумов
Родился	4 октября 1968(1968-10-04) (55 лет) Кировабад, Азербайджанская ССР, СССР
Гражданство	СССР СССР Азербайджан Азербайджан
Рост	186 см
Вес	77 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	Нефтчи (Баку)
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1985	Маяк	3 (2)
1985—1986	Металлист (Харьков)	23 (2)
1987—1991	Нефтчи (Баку)	155 (56)
1992	Спартак (Москва)	6 (0)
1992	Динамо (Москва)	17 (16)
1992—1995	Реал Бетис	42 (9)
1995—1996	Альбасете	22 (4)
1996—1997	Эсиха	14 (0)
1997—1999	Витория	41 (15)
1999—2001	Имортал	46 (16)
Национальная сборная**
1994—1998	Азербайджан	14 (0)
Тренерская карьера
2007	Гельвеш
2010—2011	Азербайджан	ассистент
2010—2012	Азербайджан (до 19)
2015—н.в.	Нефтчи (Баку)	спорт.дир.
2016—н.в.	Нефтчи (Баку)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Вели Айдынович Касумов (азерб. Vəli Aydın oğlu Qasımov; 4 октября 1968, Кировабад (ныне Гянджа), Азербайджанская ССР, СССР) — советский и азербайджанский футболист, нападающий, игрок сборной Азербайджана; тренер.

Биография

Начал играть в футбол в юношеской команде «Пищевик» своего родного города Кировабад. В составе сборной СССР до 16 лет стал победителем юношеского чемпионата Европы 1985 года.

В 1983—1986 годах играл в Харькове, в командах «Трудовые Резервы», «Маяк» и «Металлист» (Харьков). В 1987—1991 годах выступал за «Нефтчи» (Баку) в высшей и первой лиге чемпионата СССР.

После развала Союза перешёл в московский «Спартак», затем в «Динамо», где стал лучшим бомбардиром чемпионата России 1992 года. № 1 в списке 33-х лучших (1992).

С 1992 года играл в Испании, за клубы «Реал Бетис», «Альбасете».

Успешная карьера в Испании прервалась из-за травмы, которую нанес Касумову игрок «Тенерифе» Йоканович (сломал 2 пальца на ноге). Касумов пропустил 5 месяцев, а «Альбасете» вылетел в Сегунду. По началу Касумов отказывался играть во 2-м дивизионе, но просидев без игры еще полгода, согласился на вариант с клубом Сегунды «Эсиха».

С 1997 играл за португальские клубы «Витория» и «Имортал».

Завершил карьеру в 2001 году.

За сборную Азербайджана провёл 14 матчей.

Достижения

• Чемпион Европы среди юношеских команд (U16) 1985
• Обладатель Кубка СССР: 1991/92
• Чемпион России 1992 года в составе московского «Спартака» (медаль не получал)
• Бронзовый призер чемпионата России 1992 года в составе московского «Динамо»
• Бронзовый призер чемпионата Испании 1995 года в составе «Реал Бетис»
• Лучший бомбардир чемпионата России 1992

Результат по сезонам

Сезон	Команда	Кол-во игр	Кол-во голов
1985	Маяк (Харьков)	3	2
1985	Металлист (Харьков)	8	1
1986	Металлист (Харьков)	15	1
1987	Нефтчи (Баку)	23	0
1988	Нефтчи (Баку)	25	2
1989	Нефтчи (Баку)	41	16
1990	Нефтчи (Баку)	28	22
1991	Нефтчи (Баку)	38	16
1992	Спартак (Москва)	6	0
1992	Динамо (Москва)	17	16
1992/1993	Бетис	14	6
1993/1994	Бетис	25	3
1994/1995	Бетис	3	0
1995/1996	Альбасете	22	4
1996/1997	Эсиха	14	0
1997/1998	Витория (Сетубал)	24	11
1998/1999	Витория (Сетубал)	17	4
1999/2000	Имортал	15	9
2000/2001	Имортал	31	7

Ссылки

• [www.day.az/news/sport/70726.html Интервью] на сайте Day.az
• [www.legioner.kulichki.com/index.php?id=11&lang=ru&player=108 Статистика выступлений в Испании и Португалии]

Отрывок, характеризующий Касумов, Вели Айдынович

– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)