Катакомбы Санта-Лючия

Катакомбы Санта-Лючия — раннехристианские катакомбы в Сиракузах (Сицилия), датируемые III веком, с сохранившимися византийскими фресками VIII века.

Катакомбы

Катакомбы Санта-Лючия расположены в северной части современных Сиракуз, под церковью Санта-Лючия-фуори-ле-мура. В настоящее время закрыты для посещения. Часть катакомб включена в мемориальную Капеллу дель Сеполькро-ди-Санта-Лючия. Своё название получили в честь святой Луции, чьи мощи находились здесь до 1040 года.

Комплекс катакомб был исследован Паоло Орси в 1916 — 1919 годах. Катакомбы Санта-Лючия были уверенно датированы им III веком. Комплекс состоит из четырёх секций (условно называемых A, B, C, D), выросших из частных гипогеев (секция D) и заброшенных языческих святилищ (секция C). Основным типом захоронений являются одиночные локулы, расположенные друг над другом в несколько рядов вдоль стен галерей (секции A и B) или в кубикулах (секция C). После прекращения гонений катакомбы Санта-Лючия использовались не только для погребений, но и для проведения богослужений. Наиболее ценной является подземная часовня с византийскими фресками VIII века, изображающими нескольких святителей и сорок Севастийских мучеников.

Два уровня катакомб Санта-Лючия	Византийские фрески VIII века (40 Севастийских мучеников окружают крест на потолке)	Характерная галерея катакомб Санта-Лючия

Церковь Санта-Лючия-фуори-ле-мура

Церковь святой Луции «за стенами» известна с 1100 года и неоднократно перестраивалась. Разрушена землетрясением 1693 года и затем восстановлена, а южный портик пристроен в 1723 — 1724 годах. Основной достопримечательностью церкви является заалтарный образ «Погребение святой Луции» работы Караваджо (1608 год).

Южный фасад церкви Санта-Лючия-фуори-ле-мура	«Погребение святой Луции» (Караваджо)

Капелла дель Сеполькро-ди-Санта-Лючия

Капелла построена над местом первоначального погребения святой Луции. Её мощи находились в катакомбах вплоть до 1040 года, когда освободивший Сиракузы от арабов византийский полководец Георгий Маниак взломал гробницу и увёз нетленные мощи в Константинополь. Несмотря на потерю мощей, жители Сиракуз продолжали почитать место первого погребения святой Луции. В 1634 году над этим местом архитектором Джованни Вермексио была возведена восьмиугольная капелла по образцу раннехристианских мартириев. Главный алтарь капеллы сооружён перед взломанной гробницей святой Луции, а под алтарём с 1735 года помещена серебряная статуя святой работы Грегорио Тедески.

Внешний вид капеллы	Взломанная гробница святой Луции и алтарь перед гробницей

Источники

• Mariatta Sgarlata «The Catacombs of Siracusa»

Отрывок, характеризующий Катакомбы Санта-Лючия

– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.