Каталектика

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Катале́ктика (от др.-греч. κατάληκτος, усеченный) — в метрическом и силлабо-тоническом стихосложении понятие окончания строки неполной урезанной стопой, в отличие от неурезанной при акаталектике. Соответственно, каталектический стих — любой стих, в котором последняя стопа полностью не сохраняется и урезана. Примеры каталектического стиха:

Vergilius, Aeneis VIII, 596 (дактилический каталектический гекзаметр, —U|—UU|—UU|—UU|—UU|—X):

Quādrupedānte putrēm sonitū quatit ūngula cāmpūm…

А. С. Пушкин, «Бесы» (трохеический каталектический диметр, ÚU|ÚU|ÚU|Ú):

Му́тно не́бо, но́чь мутна́…

Наш слух различает клаузулы безотносительно к характеру стоп; поэтому современное русское стихосложение отказалось от классификации стихотворных строк на каталектические (с усеченной стопой на конце), акаталектические (полные) и гиперкаталектические (наращенные).К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4239 дней]



См. также

Напишите отзыв о статье "Каталектика"

Литература

  • Соболевский С. И. Древнегреческий язык. — М., 1948.
  • Гаспаров М. Л. Очерк истории европейского стиха. — М., 2003.
  • Цисык А. З., Шкурдюк И. А. Античная метрика. — Минск, 2004.

Отрывок, характеризующий Каталектика

Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)