Катаная броня

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан) К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Катаная броня — это литая броня, которая прошла процесс обработки в специальном сдавливающем механизме (прокатный стан). После сдавливания литая броня превращается в катанную за счет сближения молекул металла друг к другу. После этого броня становится прочнее на 5-10 %. Такую броню используют на танках. У этой брони есть один существенный недостаток — эта броня может быть только в виде ровных пластин, из них нельзя выливать формы, например для башни танка так как на некоторых танках нужна закругленная броня, а катанная броня прямая под 90 градусов.

Разновидности брони

Катаная броня бывает двух видов: Гомогенная и гетерогенная.

Гомогенная броня — это броня которая имеет однородный состав и состоит из одного сплава.

Гетерогенная броня — это броня которая имеет разный слоевой состав.

Гетерогенная броня разделяется на два типа: с закалкой лицевой стороны и цементированная. Каждая броня подразумевает определенную технологию производства с использованием широкого спектра конструкционных материалов, обладающих необходимыми механическими свойствами.

Отрывок, характеризующий Катаная броня

Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.