Катана, Иван Антонович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Антонович Катана
Место рождения

село Плетёный Ташлык, Елизаветградский уезд, Одесская губерния

Место смерти

село Плетёный Ташлык, Маловисковский район, Кировоградская область

Принадлежность

СССР СССР

Годы службы

1943—1947

Звание

Часть

289-й гвардейский стрелковый полк

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Иван Антонович Катана (9 августа 1923, село Плетёный Ташлык, Одесская губерния — 3 сентября 1992, там же) — разведчик взвода пешей разведки 289-го гвардейского стрелкового полка, гвардии красноармеец — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.



Биография

Родился 9 августа 1923 года в селе Плетёный Ташлык (ныне — Маловисковского района Кировоградской области). Украинец. Окончил 5 классов. Работал в колхозе.

В Красной Армии с марта 1943 года. В марте 1944 года направлен на фронт разведчиком взвода пешей разведки 289-го гвардейского стрелкового полка 97-й гвардейской стрелковой дивизии. В составе 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта участвовал в Уманско-Ботошанской и Львовско-Сандомирской операциях.

25 августа 1944 года гвардии красноармеец Катана с группой разведчиков в семь человек проник в расположение противника. Внезапной атакой с тыла бойцы овладели господствующей высотой севернее населённого пункта Печоноги. В бою они подавили три огневые точки, истребили 20 вражеских солдат, одного взял в плен. Приказом командира 97-й гвардейской стрелковой дивизии от 3 сентября 1944 года за мужество, проявленное в боях с врагом, гвардии красноармеец Катана награждён орденом Славы 3-й степени.

5 октября 1944 года в ходе боёв на Сандомирском плацдарме И. А. Катана, находясь вместе с бойцами в поиске в тылу противника в районе населённого пункта Стефанувек, из автомата сразил несколько противников. В критический момент боя прикрыл огнём отходящих разведчиков, чем содействовал выполнению боевой задачи.

Приказом по 5-й гвардейской армии от 27 октября 1944 года гвардии красноармеец Катана награждён орденом Славы 2-й степени.

В январе 1945 года в ходе Сандомирско-Силезской операции 97-я гвардейская стрелковая дивизия вышла к городу-крепости Бреслау.

27 января Катана в составе разведывательной группы в районе населённого пункта Розенхайни захватил тягач и автомашину противника, уничтожив при этом 15 противников.

29 января, находясь в разведке у населённого пункта Вюстебризе, в бою из автомата истребил семерых вражеских солдат.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с захватчиками, гвардии красноармеец Катана Иван Антонович награждён орденом Славы 1-й степени.

В дальнейшем он участвовал в боях по окружению бреславской группировки и ликвидации группировки противника в городе Оппельн, Берлинской и Пражской операциях. В 1947 году гвардии старшина Катана демобилизован. Вернулся в родное село. Работал трактористом, учётчиком в тракторной бригаде, пчеловодом, диспетчером в совхозе «Кировоградский». Отмечен медалью ВДНХ СССР. Умер 3 сентября 1992, похоронен в родном селе.

Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Славы 1-й, 2-й и 3-й степени, медалями.

Напишите отзыв о статье "Катана, Иван Антонович"

Литература

  • Дубров Б. И. Солдатская слава. — 3-е изд. — Киев, 1987.
  • Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16489 Иван Антонович Катана]. Сайт «Герои Страны». Проверено 6 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Катана, Иван Антонович

Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.