Катастрофа Ил-14 в Антарктиде (1979)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Катастрофа в Антарктиде

Ил-14, аналогичный разбившемуся
Общие сведения
Дата

2 января 1979 года

Время

15:21 МСК

Причина

Сдвиг ветра

Место

станция Молодёжная (Антарктида)

Координаты

67°40′16″ ю. ш. 45°49′37″ в. д. / 67.67111° ю. ш. 45.82694° в. д. / -67.67111; 45.82694 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-67.67111&mlon=45.82694&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 67°40′16″ ю. ш. 45°49′37″ в. д. / 67.67111° ю. ш. 45.82694° в. д. / -67.67111; 45.82694 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-67.67111&mlon=45.82694&zoom=14 (O)] (Я)

Воздушное судно
Модель

Ил-14ФКМ

Авиакомпания

Аэрофлот (Центральное УГА, Антарктический АО)

Пункт вылета

Молодёжная

Остановки в пути

Моусон

Пункт назначения

Мирный

Бортовой номер

СССР-04193

Дата выпуска

15 ноября 1957 года

Пассажиры

9

Экипаж

5

Погибшие

3

Выживших

11

Катастрофа Ил-14 в Антарктиде в 1979 годуавиационная катастрофа, произошедшая 2 января 1979 года в Антарктиде на станции Молодёжная с самолётом Ил-14ФКМ, в результате которой погибли 3 человека.





Самолёт

Ил-14ФКМ с бортовым номером 04193 (изначально — Н445, заводской — 7343506, серийный — 35-06) был выпущен Ташкентским авиазаводом 15 ноября 1957 года и вскоре передан Главному управлению гражданского воздушного флота, которое затем передало его Управлению полярной авиации. В 1970 году авиалайнер перешёл в Арктический авиаотряд Центрального управления гражданской авиации, созданного на базе Управления полярной авиации. Его салон имел пассажировместимость на 24 места. Всего на момент катастрофы авиалайнер имел 19 494 часа налёта и 12 705 посадок[1][2].

Катастрофа

Самолёт работал в Антарктиде в составе 24-й Советской Антарктической экспедиции и перевозил её участников численностью 9 человек, в том числе и начальника экспедиции С. Е. Короткевича, со станции Молодёжная в Мирный с промежуточной посадкой в Моусоне. Авиалайнер был оборудован лыжным шасси. Пилотировал его экипаж из 229-го лётного отряда, состоящий из командира (КВС) В. С. Заварзина, второго пилота Ю. Т. Козлова, штурмана А. А. Костикова, бортмеханика В. И. Шальнева и бортрадиста Г. Ш. Узикаева[1].

Небо над станцией в это время полностью покрывали слоисто-кучевые облака высотой 700 метров, дул восточный (80°) свежий ветер, температура воздуха была 0°C, а видимость достигала 10 километров. Днём в 15:20 МСК Ил-14 начал взлёт с ледового аэродрома по курсу 140°. После разбега в 1000 метров авиалайнер оторвался от поверхности аэродрома и шасси были убраны. Затем на высоте 70—80 метров и в 2000—2300 метров от КТА экипаж начал выполнять левый разворот, когда, по свидетельствам очевидцев, самолёт вдруг бросило с кренением влево. Экипаж попытался вывести машину в нормальное положение, но в 15:21 быстро снижающийся по курсу 90° авиалайнер с левым креном 60—70° в 2200 метрах от КТА по азимуту 130° (1000 метров от торца ВПП с азимутом 110° и в 500 метрах слева её оси) врезался в купол ледника на высоте 20 метров над уровнем аэродрома (290 метров над уровнем моря). От удара левую плоскость крыла и кабину пилотов разрушило, а фюзеляж надломило пополам и по всей его длине появился гофр. Пожар при этом не возник[1].

В результате происшествия сразу погиб командир экипажа, а затем в течение суток ещё второй пилот и бортмеханик. Все остальные получили различные ранения, позже пять тяжелораненных на самолёте C-130, принадлежащем ВВС США, перевезли в госпиталь в Новой Зеландии. Позже после переправки в Москву и через несколько месяцев после катастрофы скончался от ран бортрадист. Но так как после происшествия произошло уже более 30 суток, то он не был включён в список жертв. Таким образом, официально в катастрофе погибли 3 человека[1].

Причины

Как показало радиозондирование ветра, в слое от 300 до 600 метров над уровнем моря (30—330 метров над уровнем моря) ветер изменял направление с 64° до 46°. То есть взлетая при встречно-боковом ветре, самолёт быстро затем попал под воздействие попутно-бокового ветра. Это сильно осложнило пилотирование, а так как события разворачивались быстро и на малой высоте, то экипаж не успел исправить возникшую аварийную ситуацию[1].

Заключение: катастрофа произошла из-за неожиданного для экипажа попадания самолёта в слои воздуха со сдвигом ветра, вызвавшее резкое изменение характеристик полёта и создавшее аварийную ситуацию на малой высоте полёта.

[1]

Напишите отзыв о статье "Катастрофа Ил-14 в Антарктиде (1979)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 [www.airdisaster.ru/database.php?id=603 Катастрофа Ил-14ФКМ на ст. Молодёжная, Антарктида]. airdisaster.ru. Проверено 5 июля 2013. [www.webcitation.org/6I1n97ZcN Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].
  2. [russianplanes.net/reginfo/41781 Ильюшин Ил-14М Бортовой №: CCCP-04193]. Russianplanes.net. Проверено 5 июля 2013. [www.webcitation.org/6I1nAA9wr Архивировано из первоисточника 11 июля 2013].

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ил-14 в Антарктиде (1979)

С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.