Катастрофа Ил-14 под Нижними Крестами

Рейс 213 Аэрофлота
Ил-14 компании Аэрофлот
Общие сведения
Дата	18 сентября 1962 года
Время	06:32 МСК
Характер	Столкновение с горой
Причина	Ошибки экипажа и УВД
Место	Белая Стрелка, 46 км ЮЮВ Нижних Крестов (ЯАССР, РСФСР, СССР)
Воздушное судно
Модель	Ил-14
Авиакомпания	Аэрофлот (Магаданская ОАГ ГА, 185 ао)
Пункт вылета	Магадан
Остановки в пути	Берелёх, Сусуман Зырянка Нижние Кресты
Пункт назначения	Кепервеем, Билибино
Рейс	213
Бортовой номер	СССР-61628
Дата выпуска	1956 год
Пассажиры	27
Экипаж	5
Погибшие	32 (все)

См. также: Рейс 213

Катастрофа Ил-14 под Нижними Крестами — авиационная катастрофа, произошедшая во вторник 18 сентября 1962 года в районе поселения Нижние Кресты (в настоящее время посёлок Черский, ЯАССР) с самолётом Ил-14 (по другим данным — Ил-14М) компании Аэрофлот, при этом погибли 32 человека.

Самолёт

Ил-14 (Ил-14М) с заводским номером 146000929 и серийным 09-29 был выпущен заводом «Знамя Труда» (Москва) в 1956 году, после чего был продан Главному управлению гражданского воздушного флота. Авиалайнер получил бортовой номер СССР-Л1628 и был сперва направлен во Внуковский авиаотряд Московского территориального управления авиации (МУТА). С 31 октября 1958 года уже с бортовым номером CCCP-61628 авиалайнер эксплуатировался в 185-м (Магаданском) авиаотряде Магаданской отдельной авиагруппы гражданской авиации. Всего на момент катастрофы он имел наработку 9868 лётных часов.

Экипаж

• Командир воздушного судна — Гикало Виктор Андреевич
• Второй пилот — Юдаев Юрий Иванович
• Бортмеханик — Дорошко Анатолий Максимович
• Бортрадист — Боровский Антон Иосифович
• Штурман — Иншаков Григорий Данилович

Катастрофа

Экипаж выполнял регулярный пассажирский рейс 213 из Магадана в Билибино с промежуточными посадками в Сусумане, Зырянке и Нижних Крестах. 14 сентября рейс 213 вылетел из Магаданского аэропорта и вскоре приземлился в Сусуманском аэропорту (Берелёх). В регионе на тот момент были плохие погодные условия, в том числе и на маршруте полёта, поэтому вылет бы задержан. 15 сентября в 00:10 авиалайнер вылетел из Сусумана и вскоре приземлился в Зырянском аэропорту. Аэропорт Нижние Кресты из-за непогоды был закрыт, в связи с чем экипаж и пассажиры были вынуждены остаться в Зырянке до 17 сентября. После открытия Нижнекрестовского аэропорта, самолёт вылетел из Зырянки и уже 18 сентября в 03:50 произвёл посадку в Нижних Крестах. На сей раз стоянка в ожидании открытия следующего аэропорта назначения (Билибино) заняла всего 2 с половиной часа. В 06:20 Ил-14 с 5 членами экипажа и 27 пассажирами (24 взрослых и 3 детей) вылетел из Нижних Крестов в северном направлении (курс 305°).

По указанию руководителя полётов (РП), рейс 213 должен был следовать в Билибино по правилам визуальных полётов на высоте 600 метров, что ниже облаков, и по обходному маршруту — вдоль долины реки Малый Анюй. Согласно прогнозу погоды, на данном маршруте ожидалась сплошная слоисто-кучевая облачность высотой 600 метров (фактическая — 700 метров), слабый снег и слабое обледенение. Однако экипаж после вылета и набора высоты не повернул на обходной маршрут, а направился сразу напрямую в Билибино — через горный массив Белая Стрелка. В 06:32 летящий по курсу 180° на высоте 800 метров в облаках Ил-14 в 46 километрах юго-юго-восточнее аэропорта вылета врезался в заснеженный склон горы высотой 975 метров. Ударившись плашмя о склон, авиалайнер продвинулся несколько вперёд, при этом полностью разрушившись, и загорелся. Все 32 человека на борту погибли.

Причины

По мнению комиссии, виновниками катастрофы стали командир экипажа, который самовольно изменил маршрут полёта и следовал в облаках, при этом находясь ниже безопасной высоты для данной местности, а также руководитель полётов, который никак не контролировал полёт рейса 213 с помощью имеющихся радиотехнических средств. Сопутствовало катастрофе то, что руководство Магаданского авиаотряда не контролировало работу своих экипажей, а авиадиспетчеры в аэропорту Нижние Кресты плохо руководили полётами. Также на выданном экипажу бланке были исправлены время действия прогноза и высота облачности, но при этом не сделано никаких оговорок.

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ил-14 под Нижними Крестами

Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»