Катастрофа Ил-14 под Таласом
| Рейс 28 Аэрофлота | |
 Последствия катастрофы | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Дата | |
| Время |
19:50 |
| Характер | |
| Причина |
Ошибка экипажа |
| Место |
|
| Воздушное судно | |
| Модель | |
| Авиакомпания |
|
| Пункт вылета | |
| Пункт назначения | |
| Рейс |
Ж-28 |
| Бортовой номер |
CCCP-91495 |
| Дата выпуска | |
| Пассажиры |
35 |
| Экипаж |
5 |
| Погибшие |
40 (все) |
В субботу 28 июня 1969 года в горах Киргизского хребта близ Таласа потерпел катастрофу Ил-14Г компании Аэрофлот, в результате чего погибли 40 человек.
Содержание
Самолёт
Ил-14Г с бортовым номером 91495 (заводской 7343306, серийный — 33-06) был выпущен Ташкентским авиазаводом 10 октября 1957 год и изначально имел бортовой номер Л1476 (L1474, перерегистрирован в 1959 году). Самолёт был передан Главному управлению ГВФ, которое поначалу направило его 16 октября в Казахское управление ГВФ. В 1965 году борт 91495 кратковременно эксплуатировался в Ташкентском авиаотряде Узбекского управления ГВФ, а 31 октября того же года был переведён во Фрунзенский авиаотряд Киргизского управления ГВФ. Всего на момент катастрофы авиалайнер имел 16 598 часов налёта и 14 162 посадки[1].
Катастрофа
Самолёт выполнял местный рейс Ж-28 по маршруту Талас—Фрунзе. Его пилотировал экипаж из 250 лётного отряда, состоящий из командира (КВС) А. И. Фатеева, второго пилота А. С. Шевченко, штурмана Ю. М. Куравлёва, бортмеханика Г. Т. Шалыгина и бортрадиста И. И. Плесканева. В 19:36 по местному времени Ил-14 вылетел из Таласского аэропорта по магнитному курсу 270°. На борту находились 35 пассажиров: 28 взрослых и 7 детей[2].
После вылета из аэропорта самолёт, согласно установленной схеме выхода из воздушной зоны, должен был повернуть влево. Но экипаж нарушил правила и повернул вправо в сторону горного хребта и начал набор высоты, летя при этом по левому обрезу трассы. В 19:42 экипаж вёл радиообмен с диспетчером на вышке аэропорта Талас, и диспетчер, зная, что экипаж нарушает установленную схему полёта, не потребовал возвращения на линию пути. Между тем, авиалайнер продолжал уклоняться влево от трассы, при этом не набрав безопасную высоту[2].
В 19:50, спустя 14 минут после вылета, летящий в облаках на высоте 3150 метров (1884 метра над уровнем аэродрома) и уклонившийся влево от трассы на 8700 метров Ил-14 в 39 километрах северо-восточнее (азимут 70°) аэропорта Талас врезался в безлесый пологий (22°) склон горы. Самолёт пронёсся вверх по склону около 50 метров, полностью разрушился и частично сгорел. Все 40 человек на его борту (5 членов экипажа, 28 взрослых пассажиров и 7 детей) погибли[2].
Причины
По заключению комиссии, расследующей происшествие, причиной катастрофы стало нарушение командиром экипажа правил визуальных полётов. Он отклонился от трассы, не выдерживал безопасную высоту и при всём при этом летел в облаках. В ходе расследования выяснилось, что во Фрунзенском авиаотряде экипажи регулярно нарушали правила полётов[2].
Напишите отзыв о статье "Катастрофа Ил-14 под Таласом"
Примечания
- ↑ [russianplanes.net/reginfo/43340 Ильюшин Ил-14Г Бортовой №: CCCP-91495]. Russianplanes.net. Проверено 5 мая 2013. [www.webcitation.org/6GnewIh6h Архивировано из первоисточника 22 мая 2013].
- ↑ 1 2 3 4 [www.airdisaster.ru/database.php?id=134 Катастрофа Ил-14 Киргизского УГА в горах Киргизии]. airdisaster.ru. Проверено 5 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gnex2vDS Архивировано из первоисточника 22 мая 2013].
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Катастрофа Ил-14 под Таласом
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
