Катастрофа Ил-18 под Ленинградом (1970)

Рейс 3012 Аэрофлота
Ил-18В авиакомпании «Аэрофлот», схожий с разбившимся
Общие сведения
Дата	31 декабря 1970 года
Время	16:37 UTC
Характер	Крушение после взлёта
Причина	Ошибки пилотов, обледенение
Место	близ аэропорта Шоссейная, Ленинградская область (РСФСР, СССР)
Координаты	59°46′56″ с. ш. 30°19′09″ в. д.59.7824833° с. ш. 30.3192056° в. д. / 59.7824833; 30.3192056
Погибшие	6
Раненые	26
Воздушное судно
Модель	Ил-18В
Авиакомпания	Аэрофлот (Армянское УГА, Ереванский ОАО)
Пункт вылета	Шоссейная (Ленинград, РСФСР)
Пункт назначения	Звартноц (Ереван, Армянская ССР)
Рейс	SU-3012
Бортовой номер	CCCP-75773
Дата выпуска	24 августа 1961 года (первый полёт)
Пассажиры	78
Экипаж	8
Выживших	80

Не следует путать с Катастрофа Ил-18 под Ленинградом (1974).

Катастрофа Ил-18 под Ленинградом (1970) — авиационная катастрофа, произошедшая в четверг 31 декабря 1970 года под Ленинградом. Авиалайнер Ил-18В авиакомпании «Аэрофлот», выполнявший рейс SU-3012 по маршруту Ленинград—Ереван, рухнул на землю через несколько секунд после взлёта. Погибли 6 человек, 26 получили ранения.

Самолёт

Ил-18В (регистрационный номер CCCP-75773, заводской 181003603, серийный 036-03) был выпущен в 1961 году (первый полёт совершил 24 августа). 3 сентября того же года был передан авиакомпании «Аэрофлот» (Армянское УГА, Ереванский ОАО). На день катастрофы налетал 13760 часов и совершил 6733 цикла «взлёт-посадка».

Экипаж

Состав экипажа рейса 3012 (из 279-го лётного отряда «Аэрофлота») был таким:

• Командир воздушного судна — Левон Христофорович Барикян.
• Второй пилот — Сурен Тигранович Худавердян.
• Штурман — Иван Васильевич Фатеев.
• Бортмеханик — Генрих Арташесович Тарвердян.
• Бортрадист — Оганес Татевосович Унанян.

В салоне самолёта работали три бортпроводника:

• Люся Цолановна Вартанян.
• Согомон Амбарцумович Петросян.
• Валерий Григорьевич Предин.

Всего на борту самолёта находились 86 человек — 8 членов экипажа и 78 пассажиров.

Катастрофа

К 16:33 небо было затянуто тучами с нижней границей всего 120 метров и шёл снег.

В 16:33:05 рейсу SU-3012 было дано разрешение занять исполнительный старт. А уже в 16:34:15 экипаж запросил разрешение на взлёт. В 16:35 со скоростью 250 км/ч самолёт взлетел с ВПП по магнитному курсу 99°. По свидетельствам очевидцев, взлёт произошёл с необычно большим углом тангажа, то есть с высоко задранным носом, после чего самолёт начал раскачиваться из стороны в сторону. Пролетев на высоте 30—50 метров около двух с половиной километров, рейс 3012 снизил скорость до 200 км/ч, после чего по-прежнему с высоко поднятым носом и с небольшим правым креном начал терять высоту. Пролетев 5300 метров, самолёт хвостом врезался в землю в 2190 метрах от торца ВПП и в 290 метрах правее её оси. От удара фюзеляж разломился надвое, после чего кабина пилотов врезалась в землю, а самолёт пробороздил по земле ещё 210 метров. Также от удара оторвалось левое крыло и оба двигателя на правом крыле.

В катастрофе погибли все 6 человек, находившиеся в кабине: оба пилота, штурман, бортмеханик, бортрадист, а также сопровождающий милиционер — майор Министерства внутренних дел Армянской ССР Т. Т. Никогосян. Ранения получили 23 пассажира и все три бортпроводника.

Причины катастрофы

По данным комиссии, время между занятием исполнительного старта и запросом на взлёт заняло всего 70 секунд, что недостаточно для исполнения контрольной карты обязательных проверок перед взлётом. Спеша домой к новогодним праздникам, экипаж, в нарушение РЛЭ и контрольной карты, допустил целый ряд ошибок.

Не были включены радиовысотомер, автомат МСРП-12 и противообледенительная система, а также забыли выключить автомат механизма стопорения рулей и главный выключатель запуска двигателей. Но что ещё более важно, экипаж изначально не выпустил закрылки, в результате чего подъёмная сила при взлёте была недостаточной, что и привело к высокому поднятию носа. Это вкупе с обледенением винтов, повлёкшим снижение силы тяги, привело к быстрому уменьшению скорости, снижению подъёмной силы крыла и падению самолёта.

См. также

Авиационные катастрофы вследствие взлёта с убранными закрылками и (или) предкрылками

• Катастрофа Boeing 707 в Анкоридже
• Катастрофа Boeing 727 в Далласе
• Катастрофа Boeing 737 в Буэнос-Айресе
• Катастрофа Boeing 737 в Медане
• Катастрофа Boeing 747 в Найроби
• Катастрофа MD-82 в Мадриде
• Катастрофа MD-82 в Детройте
• Катастрофа Trident под Лондоном

Ссылки

• [www.airdisaster.ru/database.php?id=125 Катастрофа Ил-18В Армянского УГА в районе а/п Пулково]. Airdisaster.ru. Проверено 12 марта 2013. [www.webcitation.org/6FhxRbQ53 Архивировано из первоисточника 7 апреля 2013].

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ил-18 под Ленинградом (1970)

Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.