Катастрофа Ил-86 в Москве
| Рейс 9560 Пулково | |
 Мемориал на месте катастрофы | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Дата | |
| Время |
15:25 MSK |
| Характер |
Крушение после взлёта |
| Причина |
Самопроизвольное перемещение стабилизаторов в крайнее положение |
| Место |
|
| Координаты |
55°59′18″ с. ш. 37°28′59″ в. д. / 55.98833° с. ш. 37.48306° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.98833&mlon=37.48306&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 55°59′18″ с. ш. 37°28′59″ в. д. / 55.98833° с. ш. 37.48306° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.98833&mlon=37.48306&zoom=14 (O)] (Я) |
| Погибшие |
14 |
| Раненые |
2 |
| Воздушное судно | |
|
| |
| Модель | |
| Авиакомпания | |
| Пункт вылета | |
| Остановки в пути | |
| Пункт назначения | |
| Рейс |
PLK-9560 |
| Бортовой номер | |
| Дата выпуска | |
| Пассажиры |
0 |
| Экипаж |
16 |
| Выживших |
2 |
Катастрофа Ил-86 в Москве — авиационная катастрофа, произошедшая 28 июля 2002 года. Авиалайнер Ил-86 авиакомпании «Пулково», выполнявший рейс PLK-9560 по маршруту Санкт-Петербург—Москва—Сочи—Москва—Санкт-Петербург, разбился неподалёку от Дмитровского шоссе в Москве через несколько секунд после взлёта[1]. Рейс был перегоночным, поэтому на борту самолёта находились лишь 16 членов экипажа, 14 из которых погибли.
Это единственная катастрофа самолёта Ил-86.
Содержание
Самолёт
Ил-86 (регистрационный номер RA-86060, заводской 51483203027, серийный 027) был выпущен Воронежским акционерным самолётостроительным обществом (ВАСО) 29 октября 1983 года. 23 ноября того же года был передан авиакомпании «Аэрофлот» (Ленинградское (Северное) УГА, 1-й Ленинградский ОАО). В 1992 году был передан авиакомпании «Пулково». Оснащен четырьмя двухконтурными турбореактивными двигателями НК-86 Куйбышевского моторного завода. На день катастрофы налетал 18363 часа[2].
Экипаж
Самолётом управлял очень опытный экипаж, состав которого был таким:
- Командир воздушного судна (КВС) — 51-летний Константин Иванович Иванов. Налетал свыше 13000 часов, 5900 из них на Ил-86 (4000 из них в качестве КВС).
- Второй пилот — 52-летний Владимир Андреевич Воронов. Налетал 11300 часов, 2200 из них на Ил-86.
- Штурман — 51-летний Валерий Андреевич Щербина. Налетал свыше 13000 часов, 7100 из них на Ил-86.
- Бортинженер — 60-летний Борис Николаевич Кушнеров. Налетал свыше 14000 часов, свыше 6000 из них на Ил-86.
В салоне самолёта работали 10 бортпроводников:
- 40-летняя Наталья Борисовна Фетисова — старший бортпроводник,
- Галина Васильевна Егорова,
- Ольга Викторовна Наумова,
- 21-летний Александр Викторович Молчанов,
- 49-летняя Татьяна Васильевна Фомушкина,
- 42-летняя Галина Валентиновна Анашкина,
- 47-летняя Галина Владимировна Куликова,
- 31-летний Сергей Юрьевич Траковец,
- 41-летняя Татьяна Моисеева,
- 34-летняя Арина Виноградова.
Также в состав экипажа входили инженеры Александр Павлович Тимофеев и Николай Владимирович Лиуконен.
Катастрофа
Перегоночный рейс PLK-9560 вылетел из Москвы в 15:25 MSK. На его борту находились только 16 членов экипажа.
По свидетельству Административного директора аэропорта Шереметьево Вадима Санджарова, самолёт оторвался от земли на скорости 350 км/ч и стал набирать высоту. Но через 2 секунды после взлёта оба горизонтальных хвостовых стабилизатора внезапно перешли в крайнее положение. Пилоты не успели разобраться в ситуации и не успели задействовать резервное управление стабилизаторами. По разным данным, самолёт падал с высоты 200[3][4] или 600[5][6] метров, при этом мощность двигателей снизилась.
Рейс PLK-9560 опрокинулся влево и упал на лес, после чего произошёл небольшой взрыв, а лайнер разрушился и сгорел. По свидетельству выжившей стюардессы, взрыва не было[3]. Из 16 членов экипажа выжили только два — стюардессы Татьяна Моисеева и Арина Виноградова[3].
Расследование
Межгосударственный авиационный комитет (МАК), проводивший расследование катастрофы, в качестве основной версии рассматривал самопроизвольный переход горизонтальных хвостовых стабилизаторов в крайнее положение, который вызвал чрезмерный угол подъёма при взлёте, из-за чего самолёт лишился подъёмной силы[3][4][7].
Высказывалась также версия отказа одного из двигателей самолета. Согласно ей, из-за отсутствия груза и пассажиров обороты двигателя превысили допустимую норму, что и привело к его поломке. В пользу этого свидетельствовали показания выжившей стюардессы Арины Виноградовой о том, что перед крушением лайнер сильно трясло[3]. Хотя тряска могла быть признаком превышения максимального допустимого угла атаки и потери скорости, что непосредственно предшествовало сваливанию. Погодные условия и орнитологическая обстановка во время катастрофы были нормальными[3].
В итоге причина самопроизвольного перехода стабилизаторов в крайнее положение так и не была выяснена. Основной версией были признаны ошибочные действия пилотов.
Последствия катастрофы
- Межгосударственный авиационный комитет (МАК) временно приостановил действие сертификата Ил-86[8].
- По словам председателя комиссии по расследованию авиапроисшествий Владимира Кофмана, после катастрофы рейса PLK-9560 анализ 2000 полётов Ил-86 показал частые случаи нарушения правил лётной безопасности, в том числе нарушения в использовании стабилизаторов[9].
Память
В Санкт-Петербурге на «Кладбище памяти жертв 9 января» расположена братская могила экипажа рейса 9560.
Культурные аспекты
Разбившийся самолёт снялся в фильме «Шизофрения», вышедшем в 1997 году. По сюжету самолёт, совершавший рейс Санкт-Петербург—Париж, взорвался через несколько секунд после взлёта.
Кроме борта RA-86060, в фильме снялся еще один «Пулковский» Ил-86 — борт RA-86061, еще один — борт RA-86070 — упоминается в фильме.
Напишите отзыв о статье "Катастрофа Ил-86 в Москве"
Примечания
- ↑ [www.newsru.com/russia/28Jul2002/il76.html Самолет Ил-86 упал при взлете из "Шереметьева"] // newsru от 28.07.2002
- ↑ [russianplanes.net/reginfo/1448 RA-86060 — russianplanes.net — Карточка борта]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.newsru.com/arch/russia/29Jul2002/il_86.html Стюардесса рассказывает о последних мгновениях на борту погибшего Ил-86] // newsru от 29.07.2002
- ↑ 1 2 [lenta.ru/russia/2003/09/10/results/ Эксперты установили причину катастрофы Ил-86 в "Шереметьево"] // Lenta.ru от 10.09.2003
- ↑ [newsru.com/russia/06Aug2002/stabilizator.html Обнародованы новые данные по катастрофам Ил-86, Ту-154 и Су-27] // newsru от 06.08.2002
- ↑ [www.rosbalt.ru/2002/07/29/59206.html ИЛ-86 мог разбиться из-за проблем в управлении стабилизатором] // Росбалт от 29.07.2002
- ↑ [www.gazeta.ru/2003/02/13/last77027.shtml МАК запрещает полеты Ил-86] // Газета.ру от 13.02.2003
- ↑ [newsru.com/finance/13feb2003/polit.html Полеты Ил-86 могут быть запрещены из-за катастрофы в "Шереметьево"] // newsru от 13.02.2003
- ↑ [www.rg.ru/Anons/arc_2003/0417/8.shtm Безопасность самоубийц] // Российская газета от 17.04.2003
Ссылки
- [aviation-safety.net/database/record.php?id=20020728-0 Описание катастрофы на Aviation Safety Network]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Катастрофа Ил-86 в Москве
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
