Катастрофа Ми-2 под Олёкминском
| Катастрофа под Олёкминском | |
 Схожий по конструкции Ми-2 | |
| Общие сведения | |
|---|---|
| Дата | |
| Время |
20:45 |
| Причина |
Превышение максимального взлётного веса, нарушение техники пилотирования |
| Место |
|
| Воздушное судно | |
| Модель | |
| Авиакомпания |
|
| Бортовой номер |
СССР-20063 |
| Дата выпуска | |
| Пассажиры |
26 |
| Экипаж |
2 |
| Погибшие |
25 |
| Выживших |
3 |
В четверг 29 мая 1969 года в окрестностях Олёкминска в Якутии потерпел катастрофу Ми-2 компании Аэрофлот, в результате чего погибли 25 человек. Первая и крупнейшая известная катастрофа Ми-2.
Катастрофа
Вертолёт Ми-2 с бортовым номером СССР-20063 (заводской 510744088, построен в 1969 году) выполнял транспортные рейсы по эвакуации жителей острова Кыллах из-за ледовых заторов на реке Лена. Пилотировал его экипаж, состоящий из командира (КВС) Б. Т. Ипполитова и штурмана А. Я. Нечаева. Первый рейс был выполнен успешно. Однако во втором на борт сели 26 пассажиров: 7 взрослых, 8 школьников и 11 дошкольников. При этом взлётный вес оказался превышен на 475 килограммов. Затем пилот завис на небольшой высоте над землёй и начал разгоняться в сторону реки. Но когда Ми-2 вышел на край обрыва, «воздушная подушка» под ним пропала, что также резко снизило подъёмную силу. Снизившись над рекой, вертолёт ударился рулевым винтом о берег. Потеряв управление, машина закружилась влево, упала на лёд и перевернулась, а через 10—15 минут затонула. В происшествии выжили оба члена экипажа и одна взрослая пассажирка. Все остальные 25 пассажиров (6 взрослых и 19 детей) погибли[1]. Пилот вертолёта до суда не дожил, умер при невыясненных обстоятельствах во время следствия. Штурман признал вину и был приговорен республиканским судом Якутской АССР к высшей мере наказания, позднее приговор был обжалован в верховном суде РСФСР и заменён на восемь лет лишения свободы.
Причина
Виновником катастрофы был назван экипаж, который нарушил требования документов и инструкций по технике пилотирования[1].
Напишите отзыв о статье "Катастрофа Ми-2 под Олёкминском"
Примечания
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Катастрофа Ми-2 под Олёкминском
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
