Катастрофа Ту-124 под Кирсановом

Рейс 5484 Аэрофлота
Разбившийся самолёт в старой окраске
Общие сведения
Дата	29 августа 1979 года
Время	00:26 МСК
Характер	Разрушение в воздухе из-за высоких аэродинамических перегрузок
Причина	По неустановленной причине выпустились закрылки
Место	пойма Вороны, близ деревни Иноковка 1, Кирсановский район Тамбовской области (РСФСР, СССР)
Координаты	52°31′30″ с. ш. 42°36′00″ в. д.52.52500° с. ш. 42.60000° в. д. / 52.52500; 42.60000
Воздушное судно
Модель	Ту-124В
Авиакомпания	Аэрофлот (Приволжское УГА, 1-й Казанский ОАО)
Пункт вылета	Одесса (УССР)
Остановки в пути	Борисполь (Киев, УССР)
Пункт назначения	Казань (ТАССР, РСФСР)
Рейс	5484
Бортовой номер	CCCP-45038
Дата выпуска	12 февраля 1963 года
Пассажиры	58
Экипаж	5
Погибшие	63 (все)

Катастрофа Ту-124 под Кирсановом — авиационная катастрофа, произошедшая 29 августа 1979 года в Кирсановском районе Тамбовской области СССР с самолётом Ту-124В авиакомпании Аэрофлот. Самолёт выполнял рейс 5484 (Одесса — Киев — Казань), когда через час после вылета из аэропорта Киева он развалился в воздухе. Погибли все находившиеся на борту 63 человека — крупнейшая катастрофа в истории Ту-124, после чего Министерство гражданской авиации Советского Союза прекратило эксплуатацию данных авиалайнеров.

Самолёт

Ту-124В с бортовым номером 45038 (заводской — 3351003, серийный — 10-03) был выпущен Харьковским авиазаводом 12 февраля 1963 года, а 26 февраля передан Главному управлению гражданского воздушного флота, которое направило его во Внуковский авиаотряд Московского территориального управления ГВФ. 15 февраля следующего года авиалайнер был направлен в Шереметьевский авиаотряд Центрального управления Международных воздушных сообщений (ЦУМВС), а 26 декабря в том же году — в 1-й Казанский авиаотряд Приволжского управления ГВФ. Изначально самолёт имел салон на 44 пассажирских места, но позже был переделан на 56-местный. На момент катастрофы борт 45038 имел 23 232 часа налёта и 18 369 посадок.

Катастрофа

В тот день авиалайнер пилотировал экипаж из 261-го лётного отряда в составе командира Геннадия Воробьёва (47 лет), второго пилота Геннадия Афонина (41 год), штурмана Геннадия Пономарёва (32 года) и бортмеханика Петра Стадника (42 года). В салоне работала стюардесса Надежда Лобашова (30 лет).

Ясной ночью с 28 на 29 августа в 23:21 МСК авиалайнер вылетел из киевского аэропорта Борисполь после промежуточной посадки и занял эшелон 9000 метров при скорости по приборам 525—530 км/ч. В его 56-местном салоне находились 58 пассажиров: 53 взрослых и 5 детей. Полёт на эшелоне проходил под контролем автопилота. В 00:23 экипаж рейса 5484 связался с Пензенской РДС и доложил о входе в зону. После этого самолёт больше на связь не выходил и на вызовы диспетчеров не отвечал.

Ту-124 летел со скоростью 530 км/ч по магнитному курсу 65°, когда в 00:24:35 начали выпускаться закрылки. Экипаж заметил, что самолёт начал снижаться и уменьшилась вертикальная перегрузка, в связи с чем в 00:24:43 выключил автопилот по каналу тангажа. Закрылки продолжали выпускаться, что приводило к увеличению вертикальной скорости снижения, поэтому экипаж потянул штурвал на себя и выровнял авиалайнер, при этом выключив автопилот по крену. Однако в 00:24:52 по неустановленным причинам усилие на штурвал ослабло. Несколько секунд спустя закрылки выпустились полностью на 30°, и одновременно штурвал отклонился от себя, что сразу ввело самолёт в пике, а его скорость начала быстро расти и вскоре превысила допустимую 590 км/ч.

В 00:25:13, спустя 37,5 секунд с момента начала выпуска закрылков, самолёт на высоте 6 километров нёсся вниз с поступательной скоростью 660 км/ч и с вертикальной 36 м/с, когда на правом крыле воздушным напором оторвало внутренний закрылок, а следом и внешний. Из-за этого лобовое сопротивление данного крыла значительно возросло и Ту-124 перешёл в правый штопор, вращаясь с угловой скоростью 45°/с (7,5 оборотов в минуту). В 00:26 на высоте 3 километра скорость лайнера достигла 860 км/ч при скорости снижения 78 м/с. Перегрузка к этому моменту достигла 5g, в результате чего у самолёта оторвало левое крыло, а следом разрушился и фюзеляж.

Обломки самолёта были обнаружены в 7:40 утра по московскому времени близ деревни Иноковка 1 в Кирсановском районе Тамбовской области в пойме реки Вороны. Общая площадь их разброса имела размеры 10 750 на 1650 метров (площадь разброса обломков фюзеляжа — около 10 000 на 1200 метров). Все 63 человека на борту самолёта (5 членов экипажа, 53 взрослых пассажира и 5 детей) погибли. Это крупнейшая катастрофа Ту-124.

Причина

Причину выпуска закрылков комиссия не смогла выяснить ввиду того, что не была найдена значительная часть электрической системы по управлению закрылками, включая промежуточное реле управления и провода до контакторов выпуска закрылков. Существуют лишь предположения, почему это произошло.

1. Командир случайно переместил рукоятку переключателя на угол, достаточный, чтобы переключатель сработал на «выпуск». Ранее проводившиеся проверки фиксатора данного переключателя на 16 самолётах Ту-124 уже подтверждали вероятность возникновения данной ситуации.
2. Подача двух-трёх ложных сигналов в электрической системе управления закрылками. Сигналы могли попасть с соседних проводов, причём не сразу одновременно, а с некоторой задержкой, а потому не выявляться при проверках системы на работоспособность. Проверка 6 самолётов Ту-124 с аналогичным монтажом схемы электрической системы управления закрылками однако показала, что они имеют вполне удовлетворительное состояние

Также не было выяснено, почему в 00:25:13 экипаж ослабил усилие на штурвал, что привело к вводу самолёта в пике. На этот счёт также существуют лишь предположения.

1. Экипаж был дезинформирован показаниями вариометра, который при отрицательной вертикальной скорости (снижение) 40—45 м/с показывал совсем противоположное — положительную (подъём) 15—20 м/с.
2. Экипаж отвлёкся на выполнение какой-либо операции в кабине, включая, например, уборку закрылков, проверку положения интерцепторов, снижение мощности двигателей и так далее.
3. Слишком высокие нагрузки на штурвал (вследствие выпущенных закрылков и высокой скорости).
4. Из-за возникшей отрицательной перегрузки экипаж не мог приложить достаточное усилие на штурвал.
5. Сочетание сразу нескольких перечисленных выше причин.

Непосредственно в заключении причиной катастрофы комиссия назвала конструктивные недостатки переключателя закрылков (ЗППН-45) со стороны левого пилота (командира) по части его размещения и фиксации.

Факт

Для борта 45038 это было уже второе происшествие с погибшими. 27 июля 1966 года близ Запорожья перегруженный авиалайнер (90 человек на борту) попал в мощный вертикальный воздушный поток. Один из пассажиров скончался от сердечного приступа, а сам самолёт был восстановлен.

Последствия

После катастрофы под Кирсановом все полёты пассажирских Ту-124 в Советском Союзе были прекращены. Однако некоторое время данные самолёты ещё продолжали эксплуатироваться министерством авиапромышленности и ВВС.

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ту-124 под Кирсановом

И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.