Катастрофа Ту-124 под Мурманском (1965)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рейс 99 Аэрофлота
Общие сведения
Дата

10 ноября 1965 года

Время

15:57 МСК

Характер

CFIT (при посадке врезался в лёд озера)

Причина

Ошибка УВД и экипажа, техническое несовершенство аэропорта

Место

о. Килпъявр (Килп-Явр), близ а/п Килпъявр, Кольский район Мурманской области (РСФСР, СССР)

Координаты

69°06′59″ с. ш. 32°27′24″ в. д. / 69.1165889° с. ш. 32.4567028° в. д. / 69.1165889; 32.4567028 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=69.1165889&mlon=32.4567028&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 69°06′59″ с. ш. 32°27′24″ в. д. / 69.1165889° с. ш. 32.4567028° в. д. / 69.1165889; 32.4567028 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=69.1165889&mlon=32.4567028&zoom=14 (O)] (Я)

Воздушное судно


Ту-124В компании Аэрофлот

Модель

Ту-124В

Авиакомпания

Аэрофлот (Северное УГА, Ленинградский ОАО)

Пункт вылета

Шоссейная (Ленинград, РСФСР)

Пункт назначения

Килпъявр (Килп-Явр) (Мурманск, РСФСР)

Рейс

99

Бортовой номер

СССР-45086

Дата выпуска

21 августа 1965 года

Пассажиры

57

Экипаж

7

Погибшие

32

Выживших

32

В среду 10 ноября 1965 года под Мурманском разбился Ту-124В компании Аэрофлот, выполнявший рейс 99 (ЛенинградМурманск), в результате погибли 32 человека.





Самолёт

Ту-124В с бортовым номером СССР-45086 (заводской — 5351801, серийный — 18-01) выпущен ХГАПП 21 августа 1965 года, то есть являлся совсем новым. За два месяца эксплуатации лайнер имел 357 лётных часов и 300 посадок[1].Его салон имел вместимость на 56 пассажиров. 13 сентября того же года самолёт поступил Главному управлению гражданского воздушного флота и его направили в Ленинградский авиаотряд Северного (впоследствии — Ленинградского) управления ГВФ.

Катастрофа

В тот день авиалайнер пилотировал экипаж из 205-го лётного отряда в составе командира Д. С. Неклюдова, второго пилота Д. А. Кунешова, штурмана Ю. М. Вишнева, бортмеханика В. И. Романова и бортрадиста Ф. И. Петрова. В салоне работала стюардесса А. Е. Арцыбашева. В качестве дополнительного члена экипажа летел диспетчер Чистяков. На борту находились 57 пассажиров. В 14:21 самолёт вылетел из ленинградского аэропорта Шоссейная и после подъёма занял эшелон 10 000 метров[2].

Над Мурманском небо было затянуто рваными слоисто-кучевыми облаками с просветами, нижняя граница около 200—300 метров, стояла полярная ночь. В 15:50, за 7 минут до расчётного времени посадки с экипажем связался диспетчер мурманского аэропорта Килпъявр (Килп-Явр), который передал информацию о погоде (сплошная облачность с нижней границей 260 метров, снегопад, видимость 1500 метров) и дал указание снижаться до 2400 метров. Вскоре он дал команду на спуск до 700 метров, а также дал указания по заходу на посадку с магнитным курсом 215°[2]. При прохождении высоты 800 метров командир выполнил четвёртый разворот чуть раньше, в результате чего вышел из него на 800 метров раньше, но продолжил спуск. Расположенный в 7100 метрах от взлётно-посадочной полосы (ВПП) ДПРМ самолёт прошёл левее на 400 метров. Экипаж осуществлял спуск до высоты 180 метров к БПРМ, расположенному в 2400 метрах от полосы, когда Ту-124 неожиданно попал в сильный снегопад. Однако командир не прекратил снижение лайнера. В это время с экипажем связался диспетчер и ошибочно назвал неверное расстояние до аэропорта — 2800 метров, а также, что они пролетели БПРМ. Взглянув на землю, командир самолёта в темноте увидел огни, которые принял за начало полосы. Однако на самом деле это были огни домика БПРМ, тогда как до полосы было ещё два с лишним километра. Не зная истинной ситуации, командир увеличил скорость снижения самолёта до 8—9 м/с[2].

В 15:57, пролетев 273 метра после БПРМ и недолетев 2127 метров до торца ВПП, Ту-124 ударился о лёд озера Килпъявр, расположенного между БПРМ и аэродромом. От удара оторвало левое полукрыло, после чего самолёт развернуло и начало тащить по льду. В 347 метрах от точки первого удара у фюзеляжа оторвало пилотскую кабину, которую отнесло в сторону на 166 метров. Также оторвало и правое полукрыло. Проскользив по льду 565 метров от места первого удара, фюзеляж наконец остановился, после чего, проломив лёд, начал быстро тонуть. Также начала тонуть и пилотская кабина. Из здания БПРМ прибежали солдаты, которые стали помогать пассажирам выбраться наружу. Тем не менее, в катастрофе погибли 32 человека: 30 пассажиров и 2 члена экипажа (штурман и диспетчер)[2].

Причина

Основной причиной названо нарушение экипажем захода на посадку в сложных метеоусловиях, в результате чего Ту-124 снижался ниже посадочной траектории. В сложившихся условиях экипаж обязан прервать посадку и уходить на второй круг. Ещё одной из причин катастрофы стала невнимательность малоопытного диспетчера, который назвал неверное удаление самолёта от аэропорта, чем дезинформировал экипаж. Аэропорт не был оборудован курсо-глиссадной системой и огнями подхода между БПРМ и ВПП, в районе БПРМ наблюдения за погодой не велось[2].

Напишите отзыв о статье "Катастрофа Ту-124 под Мурманском (1965)"

Примечания

  1. [russianplanes.net/reginfo/32226 Туполев Ту-124В Бортовой №: CCCP-45086]. Russianplanes.net. Проверено 31 марта 2013. [www.webcitation.org/6FlzmJk1O Архивировано из первоисточника 10 апреля 2013].
  2. 1 2 3 4 5 [www.airdisaster.ru/database.php?id=350 Катастрофа Ту-124В Северного УГА близ Мурманска]. airdisaster.ru. Проверено 31 марта 2013. [www.webcitation.org/6Flzmu4IZ Архивировано из первоисточника 10 апреля 2013].

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ту-124 под Мурманском (1965)

– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.