Катастрофа Ту-154 в Красноводске

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рейс 699 Аэрофлота

Ту-154Б компании Аэрофлот
Общие сведения
Дата

18 января 1988 года

Время

05:19 (04:19 МСК)

Характер

Грубая посадка

Причина

Ошибка экипажа

Место

аэропорт Красноводск (ТурССР, СССР)

Координаты

40°03′ с. ш. 53°00′ в. д. / 40.050° с. ш. 53.000° в. д. / 40.050; 53.000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.050&mlon=53.000&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°03′ с. ш. 53°00′ в. д. / 40.050° с. ш. 53.000° в. д. / 40.050; 53.000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.050&mlon=53.000&zoom=14 (O)] (Я)

Воздушное судно
Модель

Ту-154Б-1

Авиакомпания

Аэрофлот (Туркменское УГА, Ашхабадский ОАО)

Пункт вылета

Домодедово, Москва (РСФСР)

Остановки в пути

Красноводск (ТурССР)

Пункт назначения

Аэропорт имени Сапармурата Туркменбаши, Ашхабад (ТурССР)

Рейс

699

Бортовой номер

СССР-85254

Дата выпуска

24 января 1978 года

Пассажиры

137

Экипаж

9

Погибшие

11

Раненые

16

Выживших

137

В понедельник 18 января 1988 года при посадке в аэропорту Красноводска потерпел катастрофу Ту-154Б-1 компании Аэрофлот, в результате чего погибли 11 человек.





Самолёт

Ту-154Б-1 с бортовым номером 85254 (заводской — 78A-254, серийный — 0254) был выпущен Куйбышевским авиационным заводом 24 января 1978 года и передан МГА СССР, которое 21 февраля направило его в Ашхабадский авиаотряд Туркменского управления гражданской авиации. Всего на момент катастрофы авиалайнер имел 15 859 часов налёта и 8 082 посадки[1].

Катастрофа

В этот день борт 85254 выполнял рейс 699 по маршруту Москва — Красноводск — Ашхабад. Пилотировал его экипаж из 369 лётного отряда, состоящий из командира (КВС) В. С. Чураева, второго пилота В. Д. Егорова, штурмана М. С. Радулова и бортинженера В. А. Хрипунова. В салоне работали 5 бортпроводников. Ночью 18 января рейс 699 под управлением второго пилота вылетел из московского аэропорта Домодедово. На борту самолёта находились 137 пассажиров: 126 взрослых и 11 детей[2].

Второй пилот имел общий налёт 7410 часов, из них на Ту-154 — 727 часов. Для повышения опыта, он при подготовке к посадке в Красноводске попросил у командира разрешения выполнить посадку, на что то согласился, но с оговоркой, чтобы не смел уходить на второй круг (2П: Дай, попробую сяду. КВС: Попробуй… Только уйди у меня на второй круг, я тебе попробую потом. Понял?). Стоит отметить, что тренировка второго пилота в задании на полёт не значилась, а командир не напомнил второму пилоту об особенностях светосигнальной системы аэропорта Красноводск и глиссады, которая отличалась высокой крутизной из-за особенности рельефа. К тому же запрещение ухода на второй круг не давало возможности устранить допущенные при посадке ошибки[2].

Посадка в Красноводске осуществлялась ночью по магнитному курсу 162°. Действуя по команде второго пилота, экипаж приступил к снижению. Изначально заход на посадку осуществлялся в соответствии с установленными параметрами и в 4,5 километрах от торца ВПП экипаж доложил о готовности к посадке, на что вскоре получил разрешение. Тогда экипаж начал выполнять предпосадочные операции действуя по контрольной карте. Но сосредоточившись на ней, второй пилот отвлёкся от выдерживания расчётных параметров захода на посадку, в результате чего самолёт прошёл ДПРМ при скорости 275 км/ч на 20 метров выше глиссады на высоте 285 метров над уровнем моря. Также за 4,2 километра от полосы авиалайнер начало уводить вправо из-за чего за 300—400 метров до пролёта БПРМ, когда отклонение достигло 25—30 метров, даже сработала команда «Предел курса», а диспетчер предупредил: правее 20[2].

БПРМ Ту-154 прошёл на высоте 80 метров, то есть на 5 метров выше глиссады, а через три секунды сработала команда «Предел глиссады», так как он находился выше глиссады на 7 метров. Стоит отметить, что хотя посадку осуществлял второй пилот, командир до пролёта БПРМ всё же вмешался в управление и откорректировал боковое уклонение. До пересечения высоты принятия решения (80 метров) самолёт находился в пределах глиссады. На высоте принятия решения командир дал команду «Садимся», при том что авиалайнер в этот момент находился на 6—8 метров выше глиссады, в 20 метрах правее её, а вертикальная скорость составляла 4—5 м/с[2].

Ту-154 всё больше уходил вверх от глиссады и в 750 метрах от полосы превышение достигло уже 10 метров. Тогда командир предупредил второго пилота об этом фразами «Полоса где?» и «Глиссада где?», в связи с чем второй пилот перевёл самолёт в более крутое снижение увеличением вертикальной скорости до 5—5,5 м/с. Во многом здесь свою роль сыграла не только крутая глиссада аэропорта, но и встречный уклон ВПП, а также светосигнальная схема, из-за чего создавалась оптическая иллюзия, что самолёт находится значительно выше глиссады, особенно этот оптический обман усиливался по мере приближения к аэродрому. Из-за этого второй пилот начал всё больше нервничать, что затрудняло сосредоточенность[2].

В 35 метрах над землёй самолёт снижался с вертикальной скоростью 5,5—6 м/с и уже пересёк посадочную глиссаду, то есть начал опускаться ниже её. Но вместо снижения вертикальной скорости, второй пилот только увеличил её до 8—10 м/с, увеличив угол тангажа до −6,5°. Находящийся во взвинченном состоянии, да ещё при жёстком лимите времени, второй пилот исправляя боковое уклонение отвлёкся от контроля за вертикальной скоростью и углом тангажа, тем самым потеряв «образ полёта». Лишь за 2,5 секунды до касания полосы, когда Ту-154 был в 20—25 метрах от земли и снижался с вертикальной скоростью 8—10 м/с с перегрузкой 0,95g, командир наконец вмешался в управление и потянул штурвал «на себя», заставив самолёт поднять нос, повысив при этом вертикальную перегрузку до 1,34g. Но недостаток высоты не позволил снизить вертикальную скорость до нормальных значений[2].

В 05:19:43 (04:19:43 МСК) Ту-154 с вертикальной скоростью 5—7 м/с приземлился на торец ВПП сразу на три точки. В этот момент самолёт испытал перегрузку в 4,8g, из-за чего фюзеляж разломился в районе шпангоутов 12—14 и 49—54 на три части. Далее хвостовая часть с двигателями оторвалась от остального фюзеляжа, при этом сидящие в 24—26 рядах пассажиры выпали на бетон полосы. Остановилась задняя часть лишь в 874 метрах от торца ВПП под углом 45° к её оси и в 58 метрах левее. Передняя часть остановилась в 780 метрах от торца ВПП в 67 метрах левее оси и развернувшись на 180°. Также у самолёта были сломаны передняя и правая стойки шасси, разрушена левая часть крыла и крепление правого двигателя. Пожара на месте катастрофы не возникло. Всего в катастрофе погибли 11 пассажиров. Ещё 9 человек (7 пассажиров и 2 члена экипажа) получили тяжёлые травмы (тяжёлые черепно-мозговые травмы), а 7 (3 пассажира и 4 члена экипажа) — лёгкие[2].

Запись переговоров

Причины

Ранее 15 января второй пилот Егоров уже выполнял две посадки на Ту-154. Сравнив их, комиссия обнаружила, в обоих случаях второй пилот имеет схожую манеру действий рулями высоты. Но 18 января он начал увеличивать вертикальную скорость на меньшей высоте, при этом штурвал отклонялся ещё сильнее. Вообще Егоров часто перекладывал штурвал, из-за чего наблюдалась несбалансированность самолётов в продольном канале. Можно даже сказать, что увеличение вертикальной скорости за счет отдачи штурвала от себя и увод самолета под глиссаду являлось характерной манерой пилотирования пилота Егорова. Командир Чураев знал о такой манере, в связи с чем при разрешении Егорову осуществить посадку в аэропорту Красноводск обязан был быть готовым вовремя взять управление, когда ещё можно было исправить ситуацию[2].

Катастрофа произошла в результате:
  • приземления самолета с большой вертикальной скоростью снижения и его разрушения от нерасчетных нагрузок вследствие ошибок в пилотировании, допущенных вторым пилотом после пролёта высоты принятия решения, его недостаточной готовности к выполнению посадки в данных условиях (крутая глиссада снижения в сочетании с особенностями светосигнального оборудования и встречного уклона ВПП);
  • несвоевременного исправления ошибок командиром воздушного судна по причине неудовлетворительного взаимодействия в экипаже.

— [2]

См. также

Напишите отзыв о статье "Катастрофа Ту-154 в Красноводске"

Примечания

  1. ↑ [russianplanes.net/reginfo/8100 Туполев Ту-154Б-1 Бортовой №: CCCP-85254]. Russianplanes.net. Проверено 27 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GIZO7TEm Архивировано из первоисточника 2 мая 2013].
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [www.airdisaster.ru/database.php?id=74 Катастрофа Ту-154Б-1 Ашхабадского ОАО в а/п Красноводск]. airdisaster.ru. Проверено 27 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GIZOlEBF Архивировано из первоисточника 2 мая 2013].
  3. ↑ [www.airdisaster.ru/cvr.php?id=17 Катастрофа Ту-154Б-1 Ашхабадского ОАО в а/п Красноводск. Расшифровка переговоров]. airdisaster.ru. Проверено 27 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GIZPf72a Архивировано из первоисточника 2 мая 2013].

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ту-154 в Красноводске

– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Катастрофа_Ту-154_в_Красноводске&oldid=71444379»