Катастрофа Як-40 в Бухаре

Рейс 124 Аэрофлота
Як-40 компании Аэрофлот
Общие сведения
Дата	14 декабря 1974 года
Время	11:01
Характер	Выкатывание за пределы ВПП
Причина	Конструктивные недостатки, ошибка экипажа
Место	Бухара (УзССР, СССР)
Координаты	39°47′38″ с. ш. 64°29′12″ в. д.39.79389° с. ш. 64.48667° в. д. / 39.79389; 64.48667
Воздушное судно
Модель	Як-40
Авиакомпания	Аэрофлот (Таджикское УГА, Душанбинский ОАО)
Пункт вылета	Бухара
Пункт назначения	Душанбе
Рейс	124
Бортовой номер	CCCP-87630
Дата выпуска	30 сентября 1971 года
Пассажиры	15
Экипаж	4
Погибшие	7
Выживших	12

Катастрофа Як-40 в Бухаре — авиационная катастрофа, произошедшая 14 декабря 1974 года в Бухаре с самолётом Як-40 авиакомпании Аэрофлот, в результате которой погибли 7 человек.

Самолёт

Як-40 с бортовым номером 87630 (заводской — 9131119, серийный — 19-11) был выпущен Саратовским авиационным заводом 30 сентября 1971 года и передан Министерству гражданской авиации, которое к 16 октября направило его в Душанбинский авиаотряд Таджикского управления гражданской авиации. Всего на момент катастрофы авиалайнер имел 3637 часов налёта и 4595 посадок.

Катастрофа

Самолёт выполнял рейс 124 из Бухары в Душанбе, а пилотировал его экипаж из 186-го лётного отряда, состоящий из командира (КВС) А. М. Савельева, второго пилота М. В. Чевтаева и бортмеханика Н. Н. Симерзина. В салоне работала стюардесса М. Закирова. Всего на борту находились 15 пассажиров.

В это время дул северный умеренный ветер (360° 12 м/с). Взлёт выполнялся по магнитному курсу 12° с полосы длиной 1500 метров. По утверждениям экипажа, предвзлётная подготовка выполнялась в соответствии с инструкциями: стабилизатор установлен на -3°, рули расстопорены и проверены в действии, на предварительном старте закрылки выпущены на 20°. Затем экипаж занял исполнительный старт в 50—100 метрах от начального торца полосы и после получения разрешения начал взлёт. После пробега в 330—30 метров на 18—19 секунде взлёта при скорости 145—150 км/ч командир начал было тянуть штурвал «на себя», чтобы поднять переднее шасси, когда почувствовал помеху движению. На его тревожное замечание второй пилот доложил: «Рули расстопорены, зелёная лампочка горит», после чего попытался расстопорить рули при выключенном АЗС стопорения. Не поняв, в чём же причина, командир увеличил угол отклонения стабилизатора до -5°, пытаясь тем самым увеличить момент на кабрирование (подъём носа), но это не помогло. До конца полосы оставалось около 300 метров, когда командир принял решение прервать взлёт и дал команду выключить двигатели, закрыть пожарные краны и обесточить самолёт, что второй пилот с бортмехаником и выполнили на 34—37 секунде взлёта. Затем командир задействовал тормоза, но так как скорость на тот момент достигла 215 км/ч, то создаваемая подъёмная сила заметно уменьшила силу сцепления колёс с поверхностью полосы.

В 11:01 на высокой скорости Як-40 выкатился с ВПП, проехал всю концевую полосу безопасности длиной 400 метров, затем врезался в деревья, при этом оторвав обе плоскости крыла, и в бруствер траншеи, отчего разломило фюзеляж, после чего остановился в 140 метрах от полосы безопасности и в 540 метрах от торца ВПП и загорелся. От удара часть пассажиров вместе с сидениями сместило вперёд. Кое-как приоткрыв дверь пилотской кабины, экипаж смог высадить пять пассажиров через верхний люк в кабине, а три пассажира выбрались через проломы в фюзеляже. Тем не менее, 7 пассажиров погибли.

Причины

Исследовав механизм стопорения руля высоты УТ-6Д, эксперты обнаружили, что шток вышел на 17—18 миллиметров, то есть руль высоты находился в застопоренном состоянии. Истинную причину, почему произошло самопроизвольное стопорение руля, установить не удалось. Техническая экспертиза ГосНИИ ГА тоже это не установила, но отметила, что довольно часто в данной системе возникает дефект, когда происходит коррозия штепсельных разъёмов, тем самым нарушается работа сигнализации системы стопорения и возникает вероятность самопроизвольного срабатывания электромеханизмов УТ-6Д на стопорение. Обнаружив самопроизвольное стопорение руля высоты, экипаж поздно принял решение о прекращении взлёта, чем способствовал созданию катастрофы.

Отрывок, характеризующий Катастрофа Як-40 в Бухаре

– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.