Столкновение в аэропорту Лос-Родеос

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Столкновение на Тенерифе

Компьютерная реконструкция столкновения
Общие сведения
Дата

27 марта 1977 года

Время

17:06 WET

Характер

Столкновение на ВПП

Причина

Неправильная интерпретация команд авиадиспетчера, ошибка экипажа Boeing KLM

Место

на ВПП в 632 м от аэропорта Лос-Родеос, Тенерифе (Канарские острова, Испания)

Координаты

28°28′54″ с. ш. 16°20′18″ з. д. / 28.48165° с. ш. 16.3384° з. д. / 28.48165; -16.3384 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=28.48165&mlon=-16.3384&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 28°28′54″ с. ш. 16°20′18″ з. д. / 28.48165° с. ш. 16.3384° з. д. / 28.48165; -16.3384 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=28.48165&mlon=-16.3384&zoom=14 (O)] (Я)

Погибшие

583

Раненые

61

Воздушное судно


Разбившийся самолёт за 5 лет до катастрофы

Модель

Boeing 747-206B

Имя самолёта

The Rhine

Авиакомпания

KLM

Пункт вылета

Схипхол, Амстердам (Нидерланды)

Пункт назначения

Международный аэропорт Гран-Канария, Лас-Пальмас (Канарские острова, Испания)

Рейс

KL4805

Бортовой номер

PH-BUF

Дата выпуска

14 сентября 1971 года (первый полёт)

Пассажиры

234

Экипаж

14

Погибшие

248 (все)

Выживших

0

Второе воздушное судно


Boeing 747-121 авиакомпании Pan American, идентичный разбившемуся

Модель

Boeing 747-121

Имя самолёта

Clipper Victor

Авиакомпания

Pan American

Пункт вылета

Лос-Анджелес (США)

Остановки в пути

Международный аэропорт имени Джона Кеннеди, Нью-Йорк (США)

Пункт назначения

Международный аэропорт Гран-Канария, Лас-Пальмас (Канарские острова, Испания)

Рейс

PA1736

Бортовой номер

N736PA

Дата выпуска

24 декабря 1969 года (первый полёт)

Пассажиры

380

Экипаж

16

Погибшие

335

Выживших

61

Столкновение в аэропорту Лос-Родеос — крупнейшая авиационная катастрофа, произошедшая в воскресенье 27 марта 1977 года на острове Тенерифе (Канарские острова). На взлётной полосе аэропорта Лос-Родеос столкнулись авиалайнеры Boeing 747-206B авиакомпании KLM (рейс KL4805 АмстердамЛас-Пальмас) и Boeing 747-121 авиакомпании Pan American (рейс PA1736 Лос-АнджелесНью-Йорк—Лас-Пальмас). Погибло 583 человека (все 248 человек на борту «Боинга» KLM (234 пассажира и 14 членов экипажа) и 335 человек на борту «Боинга» Pan American (326 пассажиров и 9 членов экипажа)), выжил 61 человек (на «Боинге» Pan American — 54 пассажира и 7 членов экипажа)).

Эта катастрофа остаётся крупнейшей по количеству жертв за всю историю гражданской авиации[* 1].





Сведения о самолётах

Boeing 747 Pan American

Boeing 747-121 (регистрационный номер N736PA, заводской 19643, серийный 011) был выпущен в 1969 году (первый полёт совершил 24 декабря). 20 января 1970 года был передан авиакомпании Pan American, в которой получил имя Clipper Victor (первоначально Clipper Young America). 21 января 1970 года первым из Boeing 747 совершил коммерческий рейс из Нью-Йорка в Лондон[1]. Оснащён четырьмя двухконтурными турбовентиляторными двигателями Pratt & Whitney JT9D-7A. На день катастрофы лайнер совершил 7195 циклов «взлёт-посадка» и налетал 25 725 часов[2][3].

Состав экипажа рейса PA1736 был таким:

  • Командир воздушного судна (КВС) — 56-летний Виктор Ф. Граббс (англ. Victor F. Grubbs). Очень опытный пилот, управлял самолётом Boeing 707. Налетал 21 043 часа, 564 из них на Boeing 747.
  • Второй пилот — 39-летний Роберт Л. Брагг (англ. Robert L. Bragg). Опытный пилот, в качестве второго пилота управлял самолётом Boeing 707. Налетал 10 800 часов, 2796 из них на Boeing 747.
  • Бортинженер — 46-летний Джордж У. Уорнс (англ. George W. Warns). Налетал 15 210 часов, 559 из них на Boeing 747.

В салоне самолёта работали 13 бортпроводников:

  • Дороти Келли (англ. Dorothy Kelly),
  • Карла Дж. Джонсон (англ. Carla J. Johnson),
  • Джоан К. Джексон (англ. Joan K. Jackson),
  • Сюзанна К. Донован (англ. Suzanne C. Donovan),
  • Франсуаза Кольберт де Болье Гринбом (фр. Francoise Colbert de Beaulieu Greenbaum),
  • Мари Асаи (англ. Mari Asai),
  • Сачико Хирано (англ. Sachiko Hirano),
  • Кристин Экелунд (англ. Christine Ekelund),
  • Мигель Торрех Пере (англ. Miguel Torrech Pere),
  • Мэрилин Лукер (англ. Marilyn Luker),
  • Кэрол Томас (англ. Carol Thomas),
  • Эйзель Сарп (англ. Aysel Sarp),
  • Луиза Гарсия Флуд (исп. Luisa Garcia Flood).

Boeing 747 KLM

Boeing 747-206B (регистрационный номер PH-BUF, заводской 20400, серийный 157) был выпущен в 1971 году (первый полёт совершил 14 сентября). 19 октября того же года был передан нидерландской авиакомпании KLM, в которой получил имя The Rhine. Оснащён четырьмя двухконтурными турбовентиляторными двигателями Pratt & Whitney JT9D-7W. На день катастрофы лайнер совершил 5202 цикла «взлёт-посадка» и налетал 21 195 часов[4][5].

Состав экипажа рейса KL4805 был таким:

  • Командир воздушного судна (КВС) — 50-летний Якоб Луис Вельдхёйзен ван Зантен (нидерл. Jacob Louis Veldhuyzen van Zanten). Очень опытный пилот, управлял самолётами DC-3, Convair CV-240 и -340, Lockheed L-749 и L-1049, DC-6, DC-7, Vickers Viscount 803 и McDonnell Douglas DC-9. В должности командира Boeing 747 — с 23 января 1971 года. Налетал свыше 11 700 часов, 1545 из них на Boeing 747[6].
  • Второй пилот — 42-летний Клаас Меурс (нидерл. Klaas Meurs). Опытный пилот, управлял самолётами Beechcraft D18S, Fokker F27 и Douglas DC-8. В должности второго пилота Boeing 747 — с 19 января 1977 года. Налетал свыше 9200 часов, 95 из них на Boeing 747.
  • Бортинженер — 48-летний Виллем Схрёдер (нидерл. Willem Schreuder). Управлял самолётами DC-3, DC-6, DC-7 и DC-8. В должности бортинженера Boeing 747 — с 22 апреля 1976 года. Налетал 17 031 час, 643 из них на Boeing 747.

В салоне самолёта работали 11 бортпроводников:

  • К. У. Сонневельд (нидерл. C. W. Sonneveld),
  • А. Т. А. ван Страатен (нидерл. A. Th. A. van Straaten),
  • Х. У. Флёр-Тоби (нидерл. H. W. Fleur-Toby),
  • А. К. Бауви (нидерл. A. C. Bouvy),
  • Б. М. Йоссе-Вилдсхут (нидерл. B. M. Joosse-Wildschut),
  • У. М. Кеулен (нидерл. W. M. Keulen),
  • Й. М. Л. ван Ставерен-Марехал (нидерл. J. M. L. van Staveren-Marechal),
  • Й. Х. М. Схурманс-Тиммерманс (нидерл. J. H. M. Schuurmans-Timmermans),
  • М. Мэй-Лефебер (нидерл. M. Mey-Lefeber),
  • М. Е. Виргевер-Дрент (нидерл. M. E. Viergever-Drent),
  • М. М. Том-Карсбом (нидерл. M. M. Tom-Karseboom)[7].

Стоит отметить, что первоначально на борту находилось 249 человек (235 пассажиров и 14 членов экипажа), но во время остановки в Лос-Родеосе пассажирка Робина Ван Ланскот (нидерл. Robina van Lanschot) сошла с самолёта, так как она захотела встретиться со своим другом, проживающим на Тенерифе[8]. Её друзья, которые остались в самолёте, погибли.

Хронология событий

Теракт в аэропорту Лас-Пальмас

27 марта 1977 года в крупнейшем аэропорту Канарских островов Гран-Канария в Лас-Пальмасе был совершён теракт. Террористы «Движения за независимость и автономию Канарских островов» (исп. Movimiento por la Autodeterminación e Independencia del Archipiélago Canario (MPAIAC)) взорвали бомбу в зале ожидания аэропорта. Теракт не повлёк человеческих жертв (лишь несколько пассажиров были легко ранены осколками разбившихся стёкол), однако из-за опасений повторных терактов администрацией аэропорта было принято решение закрыть терминал и временно прекратить приём всех самолётов, направляющихся в Лас-Пальмас.

Eдинственным аэропортом, подходящим для приёма крупных широкофюзеляжных самолётов, был аэропорт Лос-Родеос на островe Тенерифе. Аэропорт Лос-Родеос находился в северной части острова Тенерифе и являлся вторым аэропортом Канарских островов по объёму пассажиро- и грузоперевозок. Рейсы KL4805 и PA1736 были в числе многих в тот день, которые были вынуждены совершить посадку в Лос-Родеосе вместо запланированной посадки в Лас-Пальмасе. Командир Boeing Pan American при подлёте к Канарским островам имел достаточный запас топлива и для удобства пассажиров предпочитал не совершать посадку в аэропорту Лос-Родеос, а остаться в зоне ожидания до открытия аэропорта в Лас-Пальмасе, но вынужден был подчиниться приказу диспетчера и приземлиться на острове Тенерифе.

Заправка Boeing 747 KLM

В результате закрытия крупнейшего аэропорта Лас-Пальмас аэропорт Лос-Родеос oказался перегружен. Это был воскресный день, и пассажирский трафик оказался слишком высоким. Самолёты, не принятые Лас-Пальмасом, заняли все стоянки на Лос-Родеос. Некоторые самолёты стояли даже на рулёжных дорожках. Boeing 747-206B борт PH-BUF (рейс KL4805) находился ближе всего к порогу взлетно-посадочной полосы №12, за ним стояли Boeing 737 авиакомпании Braathens, Boeing 727 авиакомпании Sterling Airways и Douglas DC-8 авиакомпании SATA; Boeing 747-121 борт N736PA (рейс PA1736) занимал последнюю позицию.

После почти четырёхчасового ожидания аэропорт Лас-Пальмас начал принимать рейсы. Экипаж рейса 1736 был готов к немедленному вылету и запросил диспетчерское разрешение на взлёт, однако не смог выполнить необходимые манёвры по выруливанию на взлётную полосу, поскольку был блокирован рейсом 4805 и заправочным автомобилем: командир Boeing KLM решил дозаправиться, чтобы сэкономить время в Лас-Пальмас.

Стоит отметить, что для работников авиакомпаний установлен жёсткий трудовой кодекс. Продолжительность рабочего времени пилотов строго регламентирована. Во время сеанса радиосвязи с Амстердамом командиру ван Зантену было приказано осуществить вылет до 19:00[* 2] или, в противном случае, дожидаться утра. Пилоты были заинтересованы в скорейшем отдыхе и завершении полётов.

Выруливание на ВПП и погодные условия

Выполняя указания диспетчеров, Boeing KLM проследовал в конец основной взлётной полосы и развернулся на 180° (этот манёвр является трудным для Boeing 747 на узкой полосе), после чего остановился. Командир Boeing KLM перевёл двигатели на малый газ, доложил о готовности к взлёту и стал ожидать дальнейших инструкций от диспетчерской вышки управления воздушным движением.

Во время руления погода ухудшилась. Туман ограничивал видимость 300 метрами. Аэропорт Лос-Родеос всегда отличался непредсказуемыми погодными условиями. Это было обусловлено тем, что аэропорт расположен между двух гор на высоте 700 метров над уровнем моря.

Командир Boeing Pan American почти сразу же получил указания рулить вслед за Boeing KLM. Ему было приказано следовать по той же взлётной полосе и свернуть на рулёжную дорожку C3, после чего двигаться по главной рулёжной дорожке к началу ВПП. Однако, достигнув дорожки C3, экипаж рейса 1736 отметил, что для того, чтобы свернуть на неё, им нужно повернуть на 135°, что практически невозможно для Boeing 747 на столь узкой полосе. По этой причине экипаж решил, что диспетчер приказал им свернуть на дорожку C4, которая находилась дальше по ВПП и требовала поворота лишь на 45°, хотя диспетчер ясно приказал сойти на C3.

В это время видимость упала до 100 метров и пилотам Boeing Pan American было сложно определить рулёжную дорожку. Огни, отмечающие границы и оси взлётно-посадочной полосы и рулёжных дорожек, не работали.

Проблемы коммуникации

Диспетчер вышки управления воздушным движением говорил с сильным испанским акцентом — экипаж Pan American и экипаж KLM по несколько раз переспрашивали и уточняли команды диспетчера. Не было согласованности в переговорах: пилоты Pan American и KLM вмешивались в разговор и перебивали друг друга.

В то время как рейс 1736 проехал мимо рулёжной дорожки C3, на которую ему было указано повернуть, рейс 4805 уже был готов к взлёту. Второй пилот KLM сообщил диспетчеру о готовности, запросив разрешения на взлёт.

В 17:05:53 башня управления радировала: KLM4805, вам разрешено на привод P, набирайте и выдерживайте эшелон 090. После взлёта поворот направо, следуйте курсом 040 до захвата радиала 335 ВОР Лас-Пальмас.

Экипаж KLM воспринял эту инструкцию по набору высоты и последующему занятию коридора как фактическое разрешение на взлёт. Второй пилот повторил инструкцию диспетчеру обратно, невнятно добавив в конце: мы на взлёте (англ. we're now at take-off или англ. we're now uh… taking off). Диспетчер понял этот ответ как подтверждение того, что экипаж готов к взлёту, и сказал O.K., что подтвердило заблуждение экипажа о том, что разрешение получено.

Сразу после этого диспетчер добавил: Будьте готовы к взлёту, я вас вызову. В этот же момент экипаж «Боинга» Pan American сообщил диспетчеру о том, что они ещё не ушли со взлётной полосы. Любого из этих сообщений было бы достаточно для экипажа KLM для осознания своей ошибки, однако из-за интерференции сообщения наложились друг на друга и не были слышны в кабине Boeing KLM[9].

В то время как Boeing KLM начал взлёт, диспетчер проинструктировал экипаж рейса 1736 сообщить ему, когда взлётная полоса будет свободна. Услышав эту фразу, бортинженер рейса 4805 выразил пилотам свою озабоченность тем, что, возможно, Boeing Pan American ещё не ушёл с полосы. Однако командир, сфокусировавшись на взлёте и считая, что они уже получили разрешение взлетать, ответил, что всё в порядке, и продолжил взлёт. По версии Международной ассоциации пилотов (ALPA)[10] на вопрос бортинженера ответили в унисон оба пилота, поэтому ответ прозвучал так решительно.

Через 14 секунд самолёты столкнулись.

Переговоры пилотов перед столкновением

17:06:20.08 диспетчер Тенерифе (командиру KL4805) Будьте готовы к взлёту, я вас вызову.
17:06:20.3 PA1736 (2-й пилот) диспетчеру Мы всё ещё следуем по полосе, Клиппер 1736[* 3].
17:06:19.39—17:06:23.19 Два последних сообщения наложились друг на друга и были слышны в кабине Boeing KLM как шум.
17:06:25.6 диспетчер Тенерифе Вас понял, Папа Альфа 1736[* 4], доложите, когда освободите полосу.
17:06:29.6 PA1736 (2-й пилот) О.К., мы доложим, когда освободим.
диспетчер Тенерифе Спасибо.
PA1736 (КВС) Давайте-ка уходить отсюда к чёрту.
PA1736 (2-й пилот) Да, что-то он нервничает.
PA1736 (бортинженер) Да, после того как продержал нас столько времени. А сейчас торопит.
17:06:32.43 KL4805 (бортинженер) Они ещё не уехали?
17:06:34.1 KL4805 (КВС) Что ты сказал?
17:06:34.15 KL4805 (2-й пилот) Да.
17:06:34.7 KL4805 (бортинженер) Он уже покинул полосу, этот «Pan Am»?
17:06:35.7 KL4805 (КВС) (уверенно) Да!
17:06:40.0 Командир Boeing Pan American видит посадочные огни Boeing KLM на расстоянии ≈700 метров.
17:06:41 PA1736 (КВС) (кричит) Он приближается… Смотри! Проклятие, этот с…ин сын приближается! Уходим! Уходим!
17:06:44 Boeing KLM отрывает переднюю стойку шасси от ВПП.
17:06:47.44 KL4805 (кто-то из экипажа) (кричит)
17:06:50.0 Столкновение.

Столкновение

Командир рейса 1736 увидел приближающиеся огни рейса 4805 за 700 метров до точки столкновения. Он немедленно дал полный газ и попытался уйти влево с ВПП на рулёжную дорожку, однако закончить манёвр экипажу не удалось.

За 3 секунды до катастрофы бортинженер Boeing KLM произнёс: V1[* 5]. Самолёт начал отрыв от ВПП, открылись створки люков шасси. Командир KLM, увидев второй Boeing, резко потянул штурвал на себя. Его Boeing, ударившись хвостом о ВПП, прочертил по ней, выпуская снопы искр, резко увеличил угол атаки и скорость набора высоты, однако увеличил коэффициент лобового сопротивления и потерял скорость. Сыграл свою роль тот факт, что, пытаясь сэкономить время на промежуточной посадке, ван Зантен полностью заправил свой самолёт и взлетал с максимальной взлётной массой — скороподъёмность полностью заправленного самолёта значительно ниже.

К моменту столкновения Boeing KLM находился в воздухе. Нос и передняя стойка шасси не задели Boeing Pan American, однако не успевшие убраться основные опоры шасси и все четыре двигателя ударили по американскому самолёту.

После удара фюзеляж Boeing Pan American в средней части был сильно повреждён, местами образовались проломы, через которые впоследствии спаслось значительное число пассажиров. Также была разворочена носовая часть и снесён вертикальный хвостовой стабилизатор. Boeing KLM без хвостовой части и с обрубленными крыльями рухнул на ВПП приблизительно в 150 метрах от точки столкновения, проскользил по ней около 300 метров и развернулся на 90°, полностью разрушившись. Оба самолёта загорелись.

Столкновение произошло в 632 метрах от здания аэропорта.

Все 234 пассажира и 14 членов экипажа, находившиеся на борту Boeing KLM, погибли. Из 396 человек, находившихся на борту Boeing Pan American, погибли 326 пассажиров и 9 бортпроводников. Носовая часть самолёта пострадала меньше, что позволило спастись 61 человеку, среди которых были КВС, второй пилот и бортинженер.

Среди погибших пассажиров Boeing Pan American оказалась известная американская актриса и модель, звезда журнала «Playboy» Ив Мейер.

Расследование

Более 70 специалистов из Испании, Нидерландов и США, включая представителей обеих авиакомпаний, занимались расследованием этой катастрофы. Факты указывали на ошибочную интерпретацию команд диспетчера, которые вызвали неправильные решения экипажа Boeing KLM.

Решение комиссии

После жарких дебатов комиссией были оглашены следующие факты:

  • Командир Boeing KLM неправильно интерпретировал команду диспетчера и не прервал взлёт в момент доклада Pan American о том, что их самолет всё ещё находится на взлётно-посадочной полосе.
  • На вопрос бортинженера, покинул ли полосу Boeing Pan American, КВС ответил утвердительно.
  • Помехи в радиосообщениях и постоянные вклинивания пилотов в эфир друг друга стали одной из основных причин трагедии.
  • Второй пилот Boeing KLM и диспетчер контрольной вышки Тенерифе использовали нестандартные фразы (второй пилот Boeing KLM: We’re at take off; диспетчер контрольной вышки Тенерифе: O.K.).
  • Экипаж Boeing Pan American ошибся в тумане и проехал указанную диспетчером рулёжную дорожку С3.

Предположения

Эксперты высказывали различные предположения о факторах, которые могли повлиять на развитие событий:

  • Якоб ван Зантен был пилотом-инструктором. В течение шести месяцев до трагических событий он занимался подготовкой новых пилотов на полётном симуляторе. Во время отработки взлёта на симуляторе пилот-инструктор даёт разрешение на взлёт, запрашиваемое обучаемым пилотом[11][12][13].
  • Выдвигались версии о языковом барьере, возникшем между испанским диспетчером и капитаном ван Зантеном.
  • Указывалось, что командир Boeing KLM мог спешить с вылетом, чтобы не превысить разрешённую продолжительность рабочего дня. Не исключено, что ван Зантен торопился ввиду продолжающегося ухудшения погодных условий, которые могли воспрепятствовать вылету в Лас-Пальмас, что привело бы к дополнительным финансовым потерям авиакомпании.
  • Высказывались предположения, что высокий авторитет ван Зантена помешал экипажу[14][15] настоять на необходимости убедиться в том, что разрешение на взлёт получено и самолёт «Pan Am» покинул полосу[16]. Аналитик ABC News, линейный пилот Джон Нанс (англ. John Nance), так оценил значение этой катастрофы и роль ван Зантена в ней[17]:
    Ошибка командира Boeing KLM на Тенерифе кардинально изменила отношение к безопасности и в авиации, и в медицине. Члены экипажа почти распознали ошибку, но вместо того, чтобы не допустить её перехода в катастрофу, они убедили себя, что их капитан не может ошибаться.

В то же время, в рапорте Международной ассоциации пилотов (ALPA) представлены цитаты, опровергающие мнение о том, что ван Зантен неуважительно относился к своим коллегам или позволял себе некорректное поведение[10]. Данное утверждение опровергает также Ян Бартелски, капитан KLM в отставке и бывший президент Международной федерации ассоциаций пилотов (IFALPA)[18].

Следует отметить, что ситуация, в которой оказался нидерландский пилот, была крайне тяжёлой, значительно усугублённой его же ошибочными действиями, но не безвыходной. В практически идентичной ситуации оказались пилоты самолётов Boeing 747-400 авиакомпаний Air China и Korean Air. 1 апреля 1999 года в аэропорту Чикаго китайский пилот грузового самолёта грубо нарушил правила пересечения действующей ВПП, по которой производил взлёт корейский пассажирский Boeing, так же, как и голландский Boeing в 1977 году, полностью заправленный и взлетавший с максимальной взлётной массой. Однако в этом случае корейский пилот предпринял активные действия по уходу от столкновения и сумел избежать трагедии[19]

Ответственность

Несмотря на то, что голландские власти поначалу отрицали вину капитана ван Зантена и его экипажа[20][21], в конечном счёте авиакомпания KLM взяла на себя ответственность за данное происшествие, выплатив пострадавшим и семьям жертв компенсации в размере от 58 000 до 600 000 долларов США[22].

Принятые меры

Международная организация гражданской авиации (ИКАО/ICAO) выработала единый для всех международных аэропортов стандарт фраз. В частности, сейчас от экипажей требуется вместо кратких ответов ОК или Roger (Вас понял) повторять ключевые пункты поступившего приказа. Изменена процедура принятия решений экипажем, включающая взаимное согласие членов экипажа, отвечающих за пилотирование[уточнить]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3849 дней]. Также установлено, что слово «take off» («взлёт») используется только при факте разрешения взлёта диспетчером и подтверждении факта разрешения взлёта пилотом, в остальных случаях используется слово «departure» (отправление)[уточнить]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3849 дней].

Культурные аспекты

О катастрофе было снято несколько документальных фильмов:

  • Художественно-документальный фильм Катастрофа столетия (англ. Crash Of The Century, фр. Le crash du siècle - la catastrophe de Ténérife)[23][24][* 6].
  • Столкновение на взлётной полосе (12 серия 1 сезона американского документального сериала Секунды до катастрофы) (англ. Seconds From Disaster — Collision On The Runway).
  • Катастрофа на Тенерифе (3 серия 16 сезона канадского документального сериала Расследования авиакатастроф) (англ. Air Crash Investigation — Disaster At Tenerife).
  • На волосок от смерти телеканала «Discovery Channel»[25].
  • Последний заход — авиакатастрофа на острове Тенерифе[26].
  • PBS Nova: The Deadliest Plane Crash[27]: этот выпуск включает в себя фрагменты из фильма Катастрофа столетия и интервью с рядом американских авиационных аналитиков.

Также катастрофа упоминается в документальных сериалах:

  • Авиакатастрофы: Совершенно секретно (Aircrash Confidential[en]) (Великобритания); серия Столкновения» (англ. Collisions)[28].
  • Выживание в небесах (Survival In The Sky[en] (Великобритания, известен под названием Black Box); 1 серия Обвиняем пилота (англ. Blaming The Pilot).
  • Крупнейшие ошибки XX века (фр. Les Grands Ratés Du XX Siècle) (Франция)[29]; упоминается в 39 серии 2 сезона.
  • Иные Времена (Andere Tijden[nl]) (Нидерланды), серия Тенерифе: сразу же после катастрофы (нидерл. Tenerife: meteen na de ramp)[30]; она уникальна тем, что ключевой темой в ней являются именно последствия катастрофы, а не предшествующие ей события.

Мемориалы

В память жертв катастрофы было воздвигнуто три официальных мемориала: для голландских жертв — на кладбище Вестгарде (нидерл. Westgaarde) в Амстердаме (данный мемориал является собственностью авиакомпании KLM до 2017 года), для погибших с рейса Pan American — в Калифорнии (США), и общий мемориал на Тенерифе: он был создан 27 марта 2007 года, к 30-й годовщине катастрофы. Мемориал, созданный нидерландским скульптором Руди ван де Винтом (нидерл. Rudi van de Wint), получил название «Лестница в небеса» (англ. Stairway To Heaven) и представляет из себя направленную вверх и резко обрывающуюся винтовую лестницу, символизирующую внезапно прерванные жизни всех находившихся на борту обоих лайнеров[31].

См. также

Другие авиакатастрофы в аэропорту Лос-Родеос
Аналогичные авиакатастрофы[32]

Напишите отзыв о статье "Столкновение в аэропорту Лос-Родеос"

Примечания

Комментарии

  1. Теракты 11 сентября 2001 года, согласно NTSB, не относятся к авиакатастрофам
  2. Здесь и далее указано Западноевропейское время — WET
  3. «Клиппер» — позывной самолётов Pan American
  4. то есть PA — Pan Am 1736
  5. Скорость принятия решения. После прохождения этого рубежа самолёт уже не сможет остановиться в пределах ВПП. В русскоязычной авиации используется доклад Рубеж или вопрос Продолжаем?, в ответ на которые КВС даёт либо утвердительный ответ, либо команду на прерывание взлёта. В западной авиации доклад V1 не требует подтверждения: отсутствие возражений других членов экипажа означает согласие на продолжение взлёта
  6. Специальный эпизод канадского документального телесериала «Расследования авиакатастроф»

Источники

  1. [www.boeing.com/commercial/747family/news/2000/news_release_000121a.html Boeing: 747-8]
  2. [www.airfleets.net/ficheapp/plane-b747-19643.htm Pan Am N736PA (Boeing 747 - MSN 19643)]
  3. [www.planespotters.net/airframe/Boeing/747/19643/N736PA-Pan-American-World-Airways N736PA Pan American World Airways (Pan Am) Boeing 747-121 - cn 19643 / 11]
  4. [www.airfleets.net/ficheapp/plane-b747-20400.htm KLM PH-BUF (Boeing 747 - MSN 20400)]
  5. [www.planespotters.net/airframe/Boeing/747/20400/PH-BUF-KLM-Royal-Dutch-Airlines PH-BUF KLM Royal Dutch Airlines Boeing 747-206B - cn 20400 / 157]
  6. [project-tenerife.com/nederlands/PDF/Spanish_report.PDF Part one of the Spanish report] (англ.)
  7. [leiden.courant.nu/issue/NLC/1977-03-29/edition/0/page/14?query=jacob%20veldhuyzen%20van%20zanten&sort=relevance&page=3 Nieuwe Leidsche Courant] (нид.)
  8. [crossofchristblog.wordpress.com/tag/robina-van-lanschot/ "Saved By Love"] = And even in many accounts of this story little mention is made of the one person who probably was the most amazing survivor of this horror. The reason no or little is mentioned about this particular survivor is because she was not actually on the planes when they collided. She had gotten off the KLM plane at Tenerife, against airline and airport rules, because she wanted to be with her boyfriend, who lived in Tenerife. // Cross Of Christ. — 2015. — Вып. 27 января.
  9. [www.salon.com/2002/03/28/heterodyne/singleton/ Air travel’s communications killer]
  10. 1 2 [www.project-tenerife.com/nederlands/PDF/alpa.pdf ALPA report]  (англ.)
  11. [www.youtube.com/watch?v=jHaWu1pH-GY Секунды до катастрофы: Столкновение на ВПП]
  12. [www.project-tenerife.com/nederlands/PDF/alpa.pdf ALPA report, стр. 20/97] (англ.)
  13. [issuu.com/ifatca/docs/tc_04_2007?e=1514549/5153634 "Tenerife 30 Years Later"] = The flight was one of the captain's first after spending six months training new pilots in a flight simulator. He may have suffered from "training syndrome", having been in charge of everything in a simulator (including simulated ATC), and having been away from the real world of flying for extended periods. // The Controller - journal of air traffic control. — 2007. — Вып. December/Декабрь.
  14. [www.airmanshiponline.com/fall99/articoli/05a99-tenerife.htm "There he is...look at him!" he cried out. "Goddamn...that son-of-a-bitch is coming"] = At the same time his experience and high standing in the company probably made his crew reluctant to question his decisions. In addition, his first officer was a former DC-8 captain who had only recently qualified to crew Boeing 747 aircraft and whose experience on the type was limited to only 95 hours. Having now found himself flying with the training captain who had given him his Boeing 747 rating, he would have been even more circumspect in his attitude to Captain van Zanten. // Airmanship online. — 1999. — Вып. Autunno/Fall/Осень.
  15. [www.zero-meridean.nl/c_tenerife_270377_en.html 27 march 1977: Aircraft collision Tenerife, Canary Islands] (англ.). © 2007 zero-meridean OSP, Nederland. — «However, the main cause of the Tenerife airdisaster are the cockpit-relations of the KLM crew. Captain Veldhuyzen van Zanten was very experienced and the absolute boss in the cokpit.»  Проверено 17 декабря 2012. [www.webcitation.org/6D2DsLKk9 Архивировано из первоисточника 19 декабря 2012].
  16. John McCreary Michael Pollard Kenneth Stevenson and Marc B. Wilson University of Maryland Eastern Shore Princess Anne, MD [ntl.bts.gov/lib/7000/7500/7585/jatww3-1wilson.pdf Human Factors: Tenerife Revisited] (англ.) = The KLM co-pilot and flight engineer may have been intimidated by the seniority and prestige of the captain and regressed to overly subordinate behavior by not raising the issue of the take off clearance and presence of the Pan Am more emphatically. // Journal of Air Transportation World Wide. — Research and Innovative Technology Administration (RITA)U.S. Department of Transportation (US DOT), 1998. — Vol. 3, fasc. 1. — P. 25-26.
  17. Виталий Деревянко, ведущий пилот-инспектор, руководитель группы CRM ОАО «Аэрофлот — РА» [www.ato.ru/content/kultura-bezopasnosti Культура безопасности]. Деловой авиационный портал ato.ru (1 февраля 2001). Проверено 6 декабря 2012. [www.webcitation.org/6D2Dt3YZZ Архивировано из первоисточника 19 декабря 2012].
  18. Bartelski Jan. Disasters in the air: mysterious air disasters explained. — Airlife, 2001. — P. ?. — ISBN 978-1-84037-204-5.
  19. [www.youtube.com/watch?v=mY2576xOeww NTSB Animation Runway Incursion Korean Air flight 36 and Air China 9018 — YouTube]
  20. [www.project-tenerife.com/engels/PDF/Dutch_comments.PDF Dutch comments on the Spanish report] (PDF). Project-Tenerife. [www.webcitation.org/6D2DvhCso Архивировано из первоисточника 19 декабря 2012].  (англ.)
  21. Nicholas Faith (1996, 1998). Black Box: pp.176-178  (англ.)
  22. [www.project-tenerife.com/engels/howklmaccept.htm How KLM accepted their responsibility for the accident]. Project-Tenerife. [www.webcitation.org/6D2DwCb9j Архивировано из первоисточника 19 декабря 2012].  (англ.)
  23. [www.youtube.com/watch?v=wtRn01WEEv8 Катастрофа столетия]
  24. [www.youtube.com/watch?v=TPphwoKl3s0 Le crash du siecle — La catastrophe de Ténérife]
  25. [www.youtube.com/watch?v=46Kf8RMyeHc Дискавери — Hа волосок от смерти]
  26. [www.youtube.com/watch?v=CgvHnw51Wu8 Последний заход — aвиакатастрофа на о. Тенерифе (27.03.1977)]
  27. [video.pbs.org/video/1214003495/ PBS Nova — The Deadliest Plane Crash] (англ.)
  28. [www.youtube.com/watch?v=QBzFDSSAMPU Авиакатастрофы: Совершенно секретно: Столкновения]
  29. [www.youtube.com/watch?v=xPRsNPNBY7w Les Grands Rates du XX Siecle — Le Crash de Tenerife] (фр.)
  30. [www.npogeschiedenis.nl/andere-tijden/afleveringen/2014-2015/Tenerife--meteen-na-de-ramp.html] (нид.)
  31. [www.tenerife-memorial.org/default.php?lan=uk International Tenerife Memorial ] (англ.) (нид.) (исп.)

Ссылки

  • [aviation-safety.net/database/record.php?id=19770327-1 Описание катастрофы рейса KL4805 на Aviation Safety Network]
  • [aviation-safety.net/database/record.php?id=19770327-0&lang=en Описание катастрофы рейса PA1736 на Aviation Safety Network]
  • Final accident report
  •  (англ.) [www.project-tenerife.com/nederlands/PDF/finaldutchreport.pdf Final report and comments from the Netherlands Aviation Safety Board]
Использованные материалы
  • [www.panamair.org/accidents/victor.htm Отчёт на сайте Pan American]  (англ.)
  • [aviation-safety.net/database/record.php?id=19770327-0 Отчёты с сайта Воздушной безопасности (Pan American-1736)]  (англ.)
  • [aviation-safety.net/database/record.php?id=19770327-1 Отчёты с сайта Воздушной безопасности (KLM-4805)]  (англ.)
  • [www.airdisaster.com/cgi-bin/view_details.cgi?date=03271977&reg=N736PA&airline=Pan+American+World+Airways AirDisaster.com Accident Database (Pan Am 1736)]  (англ.)
  • [www.salon.com/2002/03/28/heterodyne/singleton Air travel’s communications killer] Patrick Smith, Salon.com (англ.)
Прочие ссылки
  • [www.1001crash.com/index-page-tenerife-lg-2-numpage-6.html Компьютерная реконструкция столкновения и фотографии, сделанные в первые минуты после катастрофы]
  • [www.desastresaereos.net/maioresacidentes_tenerife03.htm Фотографии последствий катастрофы]
  • [video.yandex.ru/#search?text=секунды%20до%20катастрофы%20столкновение%20на%20взлётной%20полосе&filmId=7134365-08-12 Секунды до катастрофы — Столкновение на взлётной полосе]
  • [aircrash.ucoz.net/publ/1-1-0-11 Катастрофа столетия]

Литература

Авиакатастрофа на Тенерифе упоминается в ряде книг на тему авиации и катастроф, но также были написаны две книги, полностью посвящённые конкретному происшествию.

Трагедия на Тенерифе упоминается в книге И. А. Муромова «100 великих авиакатастроф» в главе Столкновение самолетов «Боинг-747» на Тенерифе.

  • Jan Reijnoudt, Niek Sterk. [books.google.ru/books?id=tT2_YgEACAAJ&dq=Jan+Reijnoudt,+Niek+Sterk.+Tragedie+op+Tenerife&hl=ru&sa=X&ei=crznUYm4F4aC4gSJ4IGABg&ved=0CC8Q6AEwAA Tragedie op Tenerife: de grootste luchtramp, optelsom van kleine missers]. — Kok, 202. — 216 с. — ISBN 9043505633..
  • Norman Williams, George Otis. [books.google.dk/books/about/Terror_at_Tenerife.html?id=2dUCGQAACAAJ&redir_esc=y Terror At Tenerife]. — Bible Voice, 1977. — 161 с. — ISBN 978-0931608162.
  • Jan Bartelski. [books.google.dk/books?id=VUpAPQAACAAJ&dq=jan+bartelski+disasters+in+the+air&hl=en&sa=X&ei=zTojUozrGMSs0QXZlYDgCw&ved=0CC8Q6AEwAA Disasters in the Air: Mysterious Air Disasters Explained]. — Airlife Publishing Limited, 2001. — С. 248-269. — 272 с. — ISBN 1840372044, 9781840372045.
  • David Beaty. [books.google.dk/books?id=axIKAQAAMAAJ&q=the+naked+pilot&dq=the+naked+pilot&hl=en&sa=X&ei=fTsjUszwBaHX0QXS0YHACw&ved=0CC8Q6AEwAA The Naked Pilot: The Human Factor In Aircraft Accidents]. — Airlife, 1995. — 310 с. — ISBN 1853104825, 9781853104824.
  • Macarthur Job. [books.google.dk/books?id=NwUKAQAAMAAJ&q=isbn+1875671110&dq=isbn+1875671110&hl=en&sa=X&ei=UUIjUvixA6iX0QWLyYC4BA&ved=0CDgQ6AEwAA Air Disaster Volume 1]. — Aerospace Publications, 1995. — С. 164-180. — 184 с. — ISBN ISBN 1-875671-11-0..
  • Ori Brafman, Rom Brafman. [books.google.dk/books?id=0bAlhSjb49UC&dq=macarthur%20job%20Air%20Disaster%20Volume%201&source=gbs_book_other_versions Sway: The Irresistible Pull of Irrational Behavior]. — Crown Publishing Group, 2008. — 224 с. — ISBN 0385526776, 9780385526777.. В отличие от остальных изданий, в данной книге главная тема — не авиация, а психология, и в одной из её глав проведён анализ поведения и ошибок Якоба ван Зантена.
Рекорды
Предшественник:
Катастрофа под Парижем
Крупнейшая авиакатастрофа в мире
1977 — наст. вр.
Преемник:

Отрывок, характеризующий Столкновение в аэропорту Лос-Родеос

– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.