Катастрофа A310 под Морони

Рейс 626 Yemenia
Разбившийся самолёт за 4 года и 9 месяцев до катастрофы
Общие сведения
Дата	30 июня 2009 года
Время	01:53 (22:53 UTC)
Характер	Сваливание при заходе на посадку
Причина	Сложные метеоусловия, потеря управления
Место	Индийский океан, в 6 км от Митзамиули, Коморские острова
Координаты	11°18′59″ ю. ш. 43°19′37″ в. д.11.31639° ю. ш. 43.32694° в. д. / -11.31639; 43.32694
Погибшие	152
Раненые	1
Воздушное судно
Модель	Airbus A310-324
Авиакомпания	Yemenia
Пункт вылета	Международный аэропорт Сана, Сана, Йемен
Пункт назначения	Международный аэропорт имени Принца Саида Ибрагима, Морони, Коморские острова
Рейс	IY 626
Бортовой номер	7O-ADJ
Дата выпуска	23 марта 1990 года (первый полёт)
Пассажиры	142
Экипаж	11
Выживших	1

Катастрофа A310 под Морони — авиационная катастрофа, произошедшая в ночь с 29 на 30 июня 2009 года. Авиалайнер Airbus A310-324 авиакомпании Yemenia совершал рейс IY 626 из Саны в Морони; этот полёт продолжал рейс из Марселя. В 01:53 по местному времени лайнер разбился при заходе на посадку в Морони в сложных метеоусловиях. На его борту находились 153 человека (142 пассажира и 11 членов экипажа), выжил только один — 13-летняя пассажирка Байя Бакари.

Это вторая катастрофа самолёта компании «Airbus» за июнь 2009 года (первая — крушение рейса AF447 в Атлантике).

Самолёт

Airbus A310-324 (регистрационный номер 7O-ADJ, серийный 535) был выпущен в 1990 году (первый полёт совершил 23 марта под тестовым б/н F-WWCN). Принадлежал лизинговой компании International Lease Finance Corporation (ILFC) (борт N535KR). Эксплуатировался авиакомпаниями:

• Air Liberte (с 30 мая 1990 года по 8 февраля 1997 года, борт F-GHEJ),
• Aerocancun (с 8 февраля по 1 марта 1997 года и с 1 ноября 1997 года по 1 мая 1998 года, борт VP-BQU),
• Adorna Airways (с 1 марта по 1 ноября 1997 года, борт VP-BQU),
• Passaredo (с 26 февраля 1998 года по 1 сентября 1999 года, борт PP-PSE).

1 сентября 1999 года был куплен авиакомпанией Yemenia и получил б/н 7O-ADJ. Оснащён двумя двигателями Pratt & Whitney PW4152. На день катастрофы совершил 18129 циклов «взлёт-посадка» и налетал 53587 часов.

Экипаж

В состав экипажа входило 6 граждан Йемена, в том числе командир воздушного судна Халид Хаджэб (англ. Khalid Hajeb), второй пилот Али Атиф (англ. Ali Atif) и бортинженер Али Салэм (англ. Ali Salem), двое филиппинцев, двое марокканцев, один индонезиец и один эфиоп.

Предшествующие события

Самолёт вылетел из Саны, Йемен, куда ранее прибыл A330, выполнявший предыдущее плечо данного рейса Париж-Марсель-Сана. В Сане пассажиры, следовавшие далее на Коморские Острова, были пересажены на А310. Самолёт вылетел из Саны в 2:30 по местному времени 30 июня.

Катастрофа

Гражданство находившихся на борту

Гражданство	Кол-во
Коморы Коморы	54
Франция Франция	26
Йемен Йемен	6
Эфиопия Эфиопия	2
Марокко Марокко	2
Палестина Палестина	1
Филиппины Филиппины	1
Канада Канада	1
Не указано	60
Всего	153

Самолёт разбился при заходе на посадку около северного побережья Коморских островов в Индийском океане в нескольких километрах от аэропорта Принц Саид Ибрагим. Экипаж рейса получил запрос диспетчера контрольного пункта и подтвердил заход на посадку, а затем пропал с экранов радара. В неофициальном рапорте утверждалось, что самолёт разбился при прерванном заходе на посадку. Перед катастрофой в районе Коморских островов несколько дней были неблагоприятные погодные условия, нехарактерные для данного региона в летний сезон. Вследствие воздействия холодного циклона скорость ветра достигала до 64 км/час (17,8 м/с). Заместитель начальника гражданской авиации Йемена Мохаммед Абдул Кадер заявил, что скорость ветра достигала 61 км/час в момент захода рейса Yemenia 626 на посадку. Из 153 пассажиров и членов экипажа, находившихся на борту авиалайнера в момент катастрофы, выжила только 13-летняя Байя Бакари. Девушка находилась в проливе Индийского океана в течение 13 часов, пока её не нашли спасатели. 23 июля 2009 года Бакари выписана из больницы, где она проходила курс лечения от полученных вследствие катастрофы травм средней тяжести. Ранее в прессе сообщалось о выжившем пилоте, однако информация не подтвердилась.

Йеменские представители сразу опровергли версию о возможном преднамеренном крушении самолёта экипажем. Следует отметить, что происшествие с рейсом Yemenia 626 стало третьим в истории гражданской авиации Йемена: первые два произошли вследствие столкновения на ВПП и обошлись без человеческих жертв. После аварии один авиалайнер списан.

Поисковая операция

После пропажи рейса 626 французскими властями организована поисково-спасательная операция, так как представители Йемена заявили, что не владеют необходимой техникой для поиска самолёта в пространстве океана. Из Реюньона и Майотты отправлены два военных вертолёта для поиска жертв и обломков авиалайнера в районе Коморских островов и северного побережья Мадагаскара. В первый день поисковой операции на побережье острова Нгазиджа найдены обломки самолёта и тела нескольких погибших. После двух недель поисков на побережье острова Мафия извлекли 22 тела жертв, которые отправлены в больницу Дар-эс-Салама для опознания родственниками.

5 июля 2009 года в ходе поисковой операции удалось обнаружить сигнал бортовых самописцев разбившегося самолёта. 15 июля на место крушения лайнера прибыли французские океанографические суда. Так как бортовые самописцы находились на большой глубине, для исследования подводной акватории и определения их точного местонахождения использованы подводные роботы. 28 августа 2009 года параметрический самописец рейса 626 поднят с глубины 1 200 метров. Речевой самописец найден 29 августа.

Расследование

Расследованием причин катастрофы занялись специалисты ANACM — Национального агентства по расследованию происшествий в гражданской авиации Коморских островов. Французская сторона присоединилась к расследованию, отправив в Морони специалистов BEA и представителей авиаконцерна Airbus. Для выяснения возможных технических причин катастрофы власти Йемена сформировали команду специалистов, возглавляемую министром транспорта Йемена.

Получить некоторые данные параметров полёта рейса Yemenia 626 не удалось, так как карты памяти бортовых самописцев оказались повреждёнными вследствие коррозии [www.bea.aero/docspa/2009/7o-j090629e1/pdf/7o-j090629e1.pdf].

По предварительным выводам французской комиссии, главной причиной катастрофы стала ошибка экипажа, однако представители Йемена не согласились с таким заключением, посчитав его политически мотивированным. В ноябре 2009 года авиакомпания Yemenia заявила о необходимости присоединить к расследованию независимых экспертов и обвинила французскую сторону в необъективности. В 2011 году французские специалисты раскритиковали следственную комиссию Коморских островов, своевременно не предоставившую официальный отчёт по расследованию причин катастрофы.

Официальный рапорт следственной комиссии Коморских островов опубликован 25 июня 2013 года. В нём сообщалось, что главной причиной катастрофы стали дезориентация и неправильные действия лётного экипажа при заходе на посадку. 28 июня 2013 года в Париже родственники французских граждан, погибших в катастрофе под Морони, организовали несколько демонстраций в знак несогласия с окончательным отчётом следственной комиссии.

Дополнительные причины катастрофы:

• Сложные метеорологические условия: при заходе рейса 626 на посадку скорость ветра в аэропорту достигала 61 км/час, что нехарактерно для Коморских островов в тёплый сезон.
• Недостаточная подготовка лётного экипажа авиакомпании Yemenia. Ни один из проверенных при расследовании документов не подтверждал, что экипаж прошёл необходимый курс обучения правилам визуального маневрирования по предписанной траектории (Visual Manoeuvring with Prescribed track). Пилоты растерялись в стрессовой ситуации и при заходе на посадку допустили значительное падение скорости, что впоследствии привело к потере управления и сваливанию авиалайнера.
• Отсутствие реакции экипажа на автоматические сигналы TAWS о близости земли. Автоматическая система управления выдала несколько предупреждений «Pull up» о необходимости набора высоты, однако пилоты не предприняли активных действий, чтобы предотвратить столкновение самолёта с поверхностью океана.

Последствия

Во вторник 1 декабря 2009 года в Сану доставлены тела девяти членов экипажа рейса 626 — капитана воздушного судна, второго пилота, ещё трёх членов экипажа из Йемена, двух марокканцев и одного эфиопа. Тела марокканцев и эфиопа отправлены для захоронения в Марокко и Аддис-Абебу соответственно. Ещё 54 неопознанные жертвы катастрофы захоронили в братской могиле в Морони.

Отрывок, характеризующий Катастрофа A310 под Морони

Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между 12 и 2 часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.


Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.