Катастрофа Boeing 727 под Бильбао

<tr><th style="">Координаты</th><td class="" style=""> 43°13′43″ с. ш. 02°35′24″ з. д.43.22861° с. ш. 2.59000° з. д. / 43.22861; -2.59000    </td></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; background:lightblue;">Воздушное судно</th></tr><tr><th style="">Модель</th><td class="" style=""> Boeing 727-256 </td></tr><tr><th style="">Имя самолёта</th><td class="" style=""> Alhambra de Granada </td></tr><tr><th style="">Авиакомпания</th><td class="" style=""> Iberia </td></tr><tr><th style="">Пункт вылета</th><td class="" style=""> Барахас, Мадрид </td></tr><tr><th style="">Пункт назначения</th><td class="" style=""> Бильбао </td></tr><tr><th style="">Рейс</th><td class="" style=""> IB610 </td></tr><tr><th style="">Бортовой номер</th><td class="" style=""> EC-DDU </td></tr><tr><th style="">Дата выпуска</th><td class="" style=""> 18 мая1979 года </td></tr><tr><th style="">Пассажиры</th><td class="" style=""> 141 </td></tr><tr><th style="">Экипаж</th><td class="" style=""> 7 </td></tr><tr><th style="">Погибшие</th><td class="" style=""> 148 (все) </td></tr> </table>

Катастрофа Boeing 727 под Бильбао — авиационная катастрофа, произошедшая 19 февраля 1985 года на горе Ойз</span>^ru_en в окрестностях Бильбао с самолётом Boeing 727-256 авиакомпании Iberia, в результате которой погибли 148 человек.

Самолёт

Boeing 727-256 с бортовым номером EC-DDU (серийный — 21777, заводской — 1487) и именем Alhambra de Granada был выпущен в 1979 году и свой первый полёт совершил 18 мая. На момент катастрофы лайнер имел 13 408 часов налёта и 12 347 посадок.

Катастрофа

Авиалайнер выполнял рейс IB610 из Мадрида в Бильбао. В 08:47 он вылетел из Мадридского аэропорта и после набора высоты занял крейсерский эшелон 260 (7,9 километра). На борту находились 7 членов экипажа и 141 пассажир, а плановое время прибытия составляло 09:35.

В 09:09 экипаж получил разрешение снижаться до эшелона 100 (3 километра), а в 09:16 второй пилот установил связь с вышкой аэропорта Бильбао. Далее диспетчер дал разрешение на продолжение снижения: Иберия 610, вы можете продолжить снижение на Бильбао, заход на посадку по ILS, полоса 30, ветер 100 градусов 3 узла, давление аэродрома 1025, снижайтесь до высоты 70 [2133 метра]. Экипаж повторил переданную информацию, после чего диспетчер предложил им прямой заход на посадку. Однако командир отказался, выбрав стандартную схему захода. В 09:22 экипаж доложил о проходе VOR Бильбао на высоте 7000 футов, тем самым выйдя на начало захода на посадку, после чего получил разрешение на снижение до высоты 5000 футов (1524 метра). Это был последний радиообмен с рейсом 610.

Высоту в 5000 футов самолёт занял в 09:25. Минимальная высота в данном регионе составляла 4354 фута (1327 метров), но экипаж установил значение высоты на системе предупреждения на уровне 4300 футов (1310 метров). Однако, после достижения этой высоты самолёт продолжил снижение. Небо в это время было затянуто облаками, стоял туман, а видимость составляла около 4 километров. Снижение происходило под контролем автопилота. Когда самолёт снизился до 4040 футов, система предупредила о снижении ниже безопасного уровня, однако экипаж неверно интерпретировал эти сообщения. В 09:27, спустя 57 секунд с момента снижения под безопасную высоту и в 30 километрах от аэропорта, пролетая в 54 метрах над горой Ойз</span>^ru_en (высота 3356 футов или 1023 метра) в посадочной конфигурации (с выпущенными закрылками и шасси), Боинг на скорости 385 км/ч врезался левой плоскостью крыла в расположенную у вершины телебашню Euskal Telebista</span>^ru_es. От удара плоскость отделилась и упала в 650 метрах от телебашни. Потеряв управление, самолёт перешёл в неуправляемый левый крен со снижением, после чего в 950 метрах от башни врезался в лес на склоне и, промчавшись через него, полностью разрушился. Все 148 человек на борту при этом погибли.

Причины

По мнению комиссии, пилоты излишне доверились автопилоту в процессе снижения, но велика вероятность, что они при этом забыли включить кнопку «ALT SEL», либо случайно выключили, либо сама система была неисправна. В результате после достижения заданной высоты автопилот не стал её поддерживать, что и привело к дальнейшему снижению, а пилоты это не проконтролировали. Когда же система опасного сближения с землёй выдала сообщение «Pull Up» (с англ. — «Тяни вверх»), то командир ошибочно интерпретировал его как «Shut up» (с англ. — «Заткнись»). Также выяснилось, что на имеющихся у экипажа навигационных картах не была отмечена установленная на горе телебашня.

Ссылки

• Comisión de Investigación de Accidentes e Incidentes de Aviación Civil (Civil Aviation Accident and Incident Investigation Commission)
  • [www.fomento.gob.es/NR/rdonlyres/6D834A8D-FEF6-45A2-880A-B5099F1CB968/13042/1985_009_A.pdf Final accident report] ([www.webcitation.org/6aFqKvdvm Archive])  (исп.)
  • [www.fomento.es/NR/rdonlyres/FCDC0DE3-4C05-43AE-AEF2-703A6AA6FDD1/13043/1985_009_A_ENG.pdf Final accident report] ([www.webcitation.org/6aFq3sIbK Archive])  (англ.)
• [youtube.com/watch?v=bIzJqDa2ce0 El accidente del monte Oiz: La mayor tragedia de aviación en Euskadi] на YouTube (исп.)
• [elpais.com/diario/1985/10/18/sociedad/498438001_850215.html La familia del piloto del avión que se estrelló en Bilbao puede recibir 10 millones de pesetas de indemnización] (исп.). Проверено 19 ноября 2013.

Рейс 610 Iberia
Boeing 727-256 компании Iberia
Общие сведения
Дата	19 февраля 1985 года
Время	09:27
Характер	CFIT (столкновение с телебашней)
Причина	Ошибка экипажа
Место	гора Ойз</span>ruen, близ Бильбао (Испания)

Отрывок, характеризующий Катастрофа Boeing 727 под Бильбао

– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.