Катастрофа Boeing 737 под Арекипой
| Рейс 251 Faucett | ||||||||||
 Boeing 737-200 авиакомпании Faucettruen</span> | ||||||||||
| Гражданство | Пассажиры | Экипаж | Всего |
|---|---|---|---|
 Бельгия |
2 | 0 | 2 |
 Боливия |
2 | 0 | 2 |
 Бразилия |
1 | 0 | 1 |
 Канада |
2 | 0 | 2 |
 Перу |
77 | 6 | 83 |
 Чили |
33 | 0 | 33 |
| Итого | 117 | 6 | 123 |
Аэропорт Родригес Бальон города Арекипа расположен на высоте 2562 метров (8405 футов) над уровнем моря[6]. Заход на посадку на полосу 09 осуществлялся в темноте и в условиях грозы с дождём. Несмотря на это, видимость составляла 4 километра, поэтому аэропорт работал в нормальном режиме и уже принял несколько рейсов[7].
В 20:25 (по другим данным — 20:15) за 5 минут до ожидаемого времени посадки экипаж рейса 251 попросил диспетчера увеличить яркость огней полосы, так как они её не видят. На это диспетчер ответил, что освещение полосы 09 работает в нормальном режиме. Через 15 секунд на высоте около 8200 футов (2500 метров) и в 2 километрах от торца полосы 09 (6 километров от города) авиалайнер врезался хвостовой частью в гребень скалы в районе Сьюдад-де-Диос. От удара хвост отделился, после чего объятая огнём остальная часть самолёта перелетела каньон и на высоте 8065 футов (2458 метров), на 340 футов ниже уровня аэродрома, врезалась в другой склон и полностью разрушилась. Все 123 человека на борту при этом погибли[5][8][9]. Это крупнейшая авиационная катастрофа в истории Перу[1].
Причины
Свидетели катастрофы сказали, что перед падением самолёта наблюдали огонь, поэтому первоначально возникла версия об отказе двигателя[5]. Однако проверка показала, что двигатели на момент столкновения работали нормально[9].
Причиной катастрофы стало неверное выставление давления на высотомерах. Как показали данные бортовых самописцев, когда пилоты докладывали о высоте полёта 9500 футов (2896 метров) над уровнем моря, на самом деле они находились на высоте 8640 футов (2633), а затем при заходе на посадку оказались примерно на 850 футов (260 метров) ниже установленной высоты[10].
Напишите отзыв о статье "Катастрофа Boeing 737 под Арекипой"
Примечания
- ↑ 1 2 [aviation-safety.net/database/record.php?id=19960229-0 ASN Aircraft accident Boeing 737-222 OB-1451 Arequipa] (англ.). Aviation Safety Network. Проверено 5 апреля 2014.
- ↑ [www.planespotters.net/Production_List/Boeing/737/19072,OB-1451-Faucett.php OB-1451 Faucett Perú Boeing 737-222 - cn 19072 / ln 86] (англ.). Planespotters.net. Проверено 5 апреля 2014.
- ↑ [www.airfleets.net/ficheapp/plane-b737-19072.htm Faucett OB-1451 (Boeing 737 - MSN 19072) (Ex N459AC N73714 N9034U)] (англ.). Airfleets aviation. Проверено 5 апреля 2014.
- ↑ [articles.latimes.com/1996-03-01/news/mn-41915_1_plane-crash-aboard Plane Crash in Peru Kills All 123 Aboard;] (англ.). Los Angeles Times (1 March 1996). Проверено 5 апреля 2014.
- ↑ 1 2 3 [articles.latimes.com/1996-03-02/news/mn-42156_1_black-box 'Black Box' of Plane That Crashed in Peru Is Found] (англ.). Los Angeles Times (2 March 1996). Проверено 5 апреля 2014.
- ↑ [worldaerodata.com/wad.cgi?id=PE07180&sch=SPQU RODRIGUEZ BALLON] (англ.). World Aero Data. Проверено 5 апреля 2014.
- ↑ [www.flightglobal.com/news/articles/recorder-reveals-clue-to-757-crash-17766/ Recorder reveals clue to 757 crash] (англ.). Flightglobal (6 March 1996). Проверено 5 апреля 2014. [www.webcitation.org/65s1itFnX Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
- ↑ [www.flightglobal.com/pdfarchive/view/1997/1997%20-%200140.html AIRLINE SAFETY REVIEW] (англ.) 34. Flight International (15 — 21 January 1997). Проверено 5 апреля 2014.
- ↑ 1 2 [www.flightglobal.com/news/articles/faucett-737-engine-emergency-ruled-out-17681/ Faucett 737: engine emergency ruled out] (англ.). Flightglobal (13 March 1996). Проверено 5 апреля 2014. [www.webcitation.org/65s0I6ZSs Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
- ↑ [www.flightglobal.com/news/articles/track-deviation-was-cause-of-il-76-crash-17184/ Track deviation was cause of Il-76 crash] (англ.). Flightglobal (24 April 1996). Проверено 5 апреля 2014. [www.webcitation.org/65s4mnkyA Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Катастрофа Boeing 737 под Арекипой
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Навигация
