Катастрофа Boeing 747 возле Маврикия

<tr><th style="">Авиакомпания</th><td class="" style=""> South African Airways (SAA) </td></tr><tr><th style="">Пункт вылета</th><td class="" style=""> Международный аэропорт Чан-Кайши, Тайбэй (Китайская Республика) </td></tr><tr><th style="">Остановки в пути</th><td class="" style=""> Международный аэропорт Плэйсанс, Порт-Луи (Маврикий) </td></tr><tr><th style="">Пункт назначения</th><td class="" style=""> Международный аэропорт Ян Смэтс, Йоханнесбург (ЮАР) </td></tr><tr><th style="">Рейс</th><td class="" style=""> SA 295 </td></tr><tr><th style="">Бортовой номер</th><td class="" style=""> ZS-SAS </td></tr><tr><th style="">Дата выпуска</th><td class="" style=""> 12 ноября1980 года(первый полёт) </td></tr><tr><th style="">Пассажиры</th><td class="" style=""> 140 </td></tr><tr><th style="">Экипаж</th><td class="" style=""> 19 </td></tr><tr><th style="">Выживших</th><td class="" style=""> 0 </td></tr> </table> Катастрофа Boeing 747 возле Маврикия — крупная авиационная катастрофа, произошедшая в субботу28 ноября1987 года. Авиалайнер Boeing 747-244B Combi авиакомпании South African Airways (SAA) совершал рейс SA 295 по маршруту Тайбэй—Порт-Луи—Йоханнесбург, но при подлёте к Порт-Луи на его борту произошёл сильный пожар. Экипаж попытался долететь до Порт-Луи, но горящий лайнер рухнул в Индийский океан в 248 километрах восточнее Маврикия. Все находившиеся на его борту 159 человек (140 пассажиров и 19 членов экипажа) погибли. В ходе поисковых работ оба бортовых самописца лайнера были подняты с рекордной глубины (4900 метров), однако официально причина пожара так и не была установлена, что породило различные теории заговора.

Сведения о рейсе 295

Самолёт

Boeing 747-244B Combi (регистрационный номер ZS-SAS, заводской 22171, серийный 488) был выпущен в 1980 году (первый полёт совершил 12 ноября), после чего 24 ноября был продан авиакомпании South African Airways (SAA), которая присвоила ему имя Helderberg. Оснащён четырьмя двухконтурными турбовентиляторными двигателями Pratt & Whitney JT9D-7Q. Относясь к модификации «Combi», самолёт был грузопассажирским, то есть помимо грузового отсека внизу фюзеляжа под груз была отведена и задняя часть пассажирской палубы, что позволяло совместить перевозку пассажиров и грузов. За время эксплуатации авиалайнера не было отмечено никаких существенных неполадок. На день катастрофы лайнер совершил 4877 циклов «взлёт-посадка» и налетал 26743 часа 48 минут.

Экипаж и пассажиры

Самолётом управлял опытный экипаж, состав которого был таким:

• Командир воздушного судна (КВС) — 49-летний Давид Я. Ойс (африк. Dawid J. Uys). Очень опытный пилот, проработал в авиакомпании South African Airways 20 лет (с 18 апреля 1967 года). Управлял самолётами Boeing 707, Boeing 727 и Airbus A300. Налетал 13843 часа, 3884 из них на Boeing 747.
• Второй пилот — 36-летний Дэвид Х. Эттвелл (англ. David H. Attwell). Опытный пилот, проработал в авиакомпании South African Airways 11 лет (с 22 сентября 1976 года). В качестве второго пилота управлял самолётами Boeing 707 и Boeing 737-200. Налетал 7362 часа, 4096 из них на Boeing 747.
• Бортинженер — 45-летний Джузеппе М. Беллагарда (итал. Giuseppe M. Bellagarda). Проработал в авиакомпании South African Airways 13 лет (с 27 июня 1974 года). В качестве бортинженера управлял самолётом Airbus A300. Налетал 7804 часа, 4555 из них на Boeing 747.
• Резервный второй пилот — 37-летний Джеффри Берчелл (англ. Geoffrey Birchall). Опытный пилот, проработал в авиакомпании South African Airways 11 лет (с 18 августа 1976 года). В качестве второго пилота управлял самолётом Boeing 727. Налетал 8749 часов, 4254 из них на Boeing 747.
• Резервный бортинженер — 34-летний Алан Дэниэл (англ. Alan Daniel). Проработал в авиакомпании South African Airways 2 года (с 8 мая 1985 года). Налетал 1595 часов, 227 из них на Boeing 747.

В салоне самолёта работали 14 бортпроводников:

• Нико ван Схалквик (африк. Nico van Schalkwyk), 35 лет — старший бортпроводник.
• Китшофф Бургер (англ. Kitshoff Burger).
• Джо Энн Макьюэн (англ. Jo Anne McEwen), 32 года.
• Флёр Страйдом (африк. Fleur Strijdom), 39 лет.
• Ян ван Зил (африк. Jaan van Zyl), 32 года.
• Питер Л. Крэм (англ. Peter L. Cramb), 27 лет.
• Мэнни М. де Алмейда (англ. Manny M. de Almeida), 26 лет.
• Андрис Р. Келлерманн (африк. Andries R. Kellermann), 30 лет.
• Луиз О'Брайан (англ. Louise O’Brien), 31 год.
• Эттьенн Ф. ван дер Вестхейзхен (африк. Ettienne F. van der Westhuizen), 33 года.
• Эстель Л. Схалекамп (африк. Estelle L. Schalekamp), 32 года.
• Андре Е. Схалекамп (африк. Andre E. Schalekamp), 40 лет.
• Сандра Лоуренс (англ. Sandra Laurens), 26 лет.
• Марта Магдалена Крюгер (англ. Martha Magdalena Kruger).

Рейс 295 South African Airways
Мемориал рейсу 295
Общие сведения
Дата	28 ноября 1987 года
Время	00:07 UTC
Характер	F-NI (пожар на борту)
Причина	неясна
Место	Индийский океан, в 248 км от Маврикия
Координаты	19°10′30″ ю. ш. 59°38′00″ в. д.19.17500° ю. ш. 59.63333° в. д. / -19.17500; 59.63333
Погибшие	159 (все)
Воздушное судно
Разбившийся самолёт за 4 года до катастрофы
Модель	Boeing 747-244B Combi
Имя самолёта	Helderberg</span>ruen

Гражданство	Пассажиры	Экипаж	Всего
Австралия Австралия	2	0	2
Дания Дания	1	0	1
ФРГ	1	0	1
Гонконг Гонконг	2	0	2
Япония Япония	47	0	47
Республика Корея Республика Корея	1	0	1
Маврикий Маврикий	2	0	2
Нидерланды Нидерланды	1	0	1
ЮАР ЮАР	52	19	71
Китайская Республика Китайская Республика	30	0	30
Великобритания Великобритания	1	0	1
Всего	140	19	159

Всего на борту самолёта находилось 159 человек — 19 членов экипажа и 140 пассажиров.

Хронология событий

Предшествующие обстоятельства

27 ноября 1987 года Boeing 747-244B Combi борт ZS-SAS, находясь в аэропорту Чан-Кайши (Тайбэй, Китайская Республикаь), готовился к выполнению рейса SA 295 в аэропорт Плэйсанс (Маврикий), который являлся промежуточной остановкой по пути в Йоханнесбург (ЮАР). Экипаж состоял из 5 членов лётного экипажа (включая резервных второго пилота и бортинженера) и 14 бортпроводников. Всего на борту находились 140 пассажиров и 43225 кг груза и багажа, причём непосредственно в грузовом отсеке позади пассажиров находились 6 поддонов с грузом. В баки было залито 149000 кг топлива. По плану вылет должен был быть в 13:00, но из-за сложных погодных условий и опаздывания стыковочного рейса вылет был отложен. В 14:23 рейс SA 295 наконец вылетел из аэропорта Чан-Кайши. Расчётная продолжительность полёта составляла 10 часов 14 минут.

На основной стадии полёт проходил без отклонений. В 14:56:04 экипаж перешёл на связь с диспетчерами в Гонконге, а затем последовательно обращался в Бангкок, Куала-Лумпур, Коломбо, Кокосовые острова и Маврикий. В 15:55:18 экипаж связался с оператором авиакомпании SAA в аэропорту Ян Смэтс (Йоханнесбург) и доложил, что они покинули Тайбэй в 14:23, летят на эшелоне FL310 (9,45 километров) и рассчитывают время посадки в Маврикии в 00:35. Оператор указал экипажу, что система селективного вызова (SELCAL) неисправна и дал расчётное время следующего вызова в 18:00. Однако больше экипаж с центром не связывался, хотя продолжал вести обычные радиообмены с диспетчерскими центрами. Примерно в 22:30:00 экипаж используя КВ радиостанцию связался с Маврикием на частоте 3476 кГц и доложил, что самолёт прошёл 70-й меридиан восточной долготы в 22:29:00 на эшелоне FL350 (10,67 километров), а расчётное время достижения 65-го меридиана восточной долготы оценивается в 23:12:00. Прохождение 65-го меридиана на эшелоне FL350 было доложено в 23:13:27, а прохождение 60-го меридиана было оценено в 23:58:00.

Катастрофа

По данным речевого самописца, из 30 минут записи первые 28 минут являлись обычными рутинными разговорами. Но в 28:30, то есть за 1,5 минуты до конца записи, в кабине раздался звук пожарной сигнализации. На вопрос пилота откуда этот сигнал, было доложено, что с главной грузовой палубы (находится за пассажирским салоном). Тогда КВС дал указание зачитать контрольный список действий при пожаре. Зачитывание списка было слышно в течение 30 секунд. Затем на всех четырёх каналах был слышен сигнал на частоте 800 Гц, который закончился трелью в 29:52 с момента начала записи. Этот звук означал, что пламя уже добралось до проводов датчиков самописца и повредило их. Точный временной период записи не установлен, но он находится где-то между 23:14:00 (доклад о прохождении 65-го меридиана) и 23:48:51, когда экипаж связался с Маврикием и доложил о проблемах на борту.

В 23:49:07 второй пилот доложил диспетчеру, что на самолёте задымление, в связи с чем экипаж выполняет аварийное снижение до эшелона FL140 (4,3 километра). Диспетчер разрешил снижение и спросил, предупреждать ли аварийные службы в аэропорту, на что ответ был положительным. В 23:51:02 диспетчер подхода запросил сведения о местонахождении самолёта, на что экипаж ответил, что из-за проблем с электричеством отключились большинство приборов и они не знают где находятся. Когда в 23:52:33 подход запросил расчётное время прибытия, то ему доложили 00:30. В 23:52:50 пилот случайно включил передачу, когда спрашивал у старшего бортинженера об остатке кислорода. Далее 8 минут 44 секунды была тишина, после чего в 00:01:34 пилот начал давать старшему бортинженеру инструкции, которые не удалось разобрать. Затем в 00:02:43 пилот сказал, что расстояние 65 морских миль (120 километров). Поначалу следователи решили, что речь шла о расстоянии до аэропорта, но впоследствии было установлено, что это было расстояние до следующей точки пути — Xagal, а до аэропорта было ещё 145 миль (почти 270 километров). В 00:02:50 диспетчер подхода дал указание рейсу 295 занимать высоту FL50 (1524 метра), а в 00:03:00 передал метеосводку в аэропорту. В 00:03:43 диспетчер спросил у экипажа, на какую полосу они намерены садиться, на что пилот ответил: 13, но диспетчер его тут же поправил, что 14, так как ВПП недавно была переименована. В 00:03:56 диспетчер дал прямой заход на посадку по направлению на ненаправленный радиомаяк «Flic-en-Flac» (FF) и доложить о снижении до высоты FL50, на что в 00:04:02 пилот ответил: Кей. В 00:08:00 диспетчер подхода попытался вновь вызвать самолёт, но ему не ответили. Вплоть до 00:30 диспетчер делал неоднократные вызовы, но все они были без ответа.

Примерно в 00:07 (04:07 местного времени, время было определено по двум повреждённым наручным часам, находившимся в ручной клади) авиалайнер рухнул в Индийский океан в точке координат 19°10′30″ ю. ш. 59°38′00″ в. д.19.17500° ю. ш. 59.63333° в. д. / -19.17500; 59.63333    и полностью разрушился. Все 159 человек на его борту погибли.

Двое свидетелей на юго-восточном берегу небольшого острова в 9,6 километрах от Маврикия утверждали, что в это же время видели быстро снижающийся красно-жёлтый объект, который пролетел на высоте 1828—2134 метров над горизонтом и скрылся за островом Раунд</span>^ru_en. Но, как позже было установлено, их показания не сходились с реальной траекторией падения авиалайнера, а пламя не вырывалось наружу. Наиболее вероятно, что они видели метеорит.

Расследование

После катастрофы были начаты поиски самолёта. После 12:00 следующего дня были обнаружены первые обломки лайнера и 8 тел погибших с сильнейшими повреждениями. Было установлено, что, по крайней мере, 2 человека погибли от отравления дымом, таким образом некоторые пассажиры погибли ещё до падения самолёта, также у всех 8 тел в трахеях были найдены следы сажи. Также был найден огнетушитель. Его корпус был поврежден огнём, хотя, как известно, металл, из которого был сделан огнетушитель, начинает плавиться при температуре не менее 600°C.

Были начаты поиски самолёта на дне Индийского океана. Останки самолёта под водой были найдены через год после катастрофы, на подводной горе. Обломки были рассеяны на глубине от 4400 до 4900 метров. Были найдены оба бортовых самописца, но они мало чем могли помочь, поскольку на нём были записаны только первые 2 минуты развития аварийной ситуации. Положение обломков на дне океана позволило следствию вынести предположение, что перед тем как упасть, самолёт взорвался и только после этого упал в океан.

До сих пор не установлено, что именно вызвало пожар. Самая популярная версия гласит, что он был вызван грузом, который нельзя перевозить на борту как пассажирского, так и грузового самолёта. Также есть предположения, что правительство ЮАР сделала заказ авиакомпании South African Airways на то, чтобы провезти военные боеприпасы, так как ЮАР в то время воевала с Анголой. Во время полёта эти боеприпасы загорелись и вызвали пожар.

Также до сих пор ходят слухи о том, что это был теракт. Что касается взрыва, то он, скорее всего, был вызван тем, что экипаж открыл дверь в пассажирском салоне, чтобы пассажиры не задохнулись, но это в свою очередь привело к усилению пожара. И когда огонь добрался до электропроводки и топливного бака, произошёл взрыв.

В 1996 году было начато новое расследование причин катастрофы рейса SA 295 по заказу авиакомпании South African Airways и правительства ЮАР.

Толком оно ни к чему не привело, но следователи намекали, что это был чей-то злой умысел.

Культурные аспекты

Катастрофа рейса 295 South African Airways показана в 5 сезоне канадского документального сериала Расследования авиакатастроф в эпизоде Злополучный груз.

См. также

• Катастрофа MD-11 под Галифаксом — схожая по обстоятельствам
• Катастрофа Boeing 747 в Дубае

Ссылки

• [aviation-safety.net/database/record.php?id=19871128-0 Описание катастрофы на Aviation Safety Network]
• [www.caa.co.za/resource%20center/accidents%20&%20incid/reports/OldReports/Final%20Report%20ZS-SAS.pdf Report of the Board of Inquiry into the Helderberg air disaster] (англ.).
• [www.withmaliceandforethought.com/helderberg/cvr_rec_1.mp3 Partially Real ATC Recording] An MP3 format of part of the actual ATC recording. The real recording starts at 21 minutes. It is slightly abridged, with some empty sound cut short.
• [www.securiteaerienne.com/node/160 Vol South African Airways 295 : Maldonne à Pretoria] (French)
• [www.austrianwings.info/2012/11/die-helderberg-tragoedie “We have a smoke problem in the aeroplane!” Die “Helderberg”-Tragödie] (German)
• [www.flightglobal.com/pdfarchive/view/1989/1989%20-%201728.html "SAA 747 Wreckage Examined in Detail"] a 1989 Flight article

Отрывок, характеризующий Катастрофа Boeing 747 возле Маврикия

– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.