Катастрофа Boeing 747 в Амстердаме

Рейс 1862 El Al
Последствия катастрофы
Общие сведения
Дата	4 октября 1992 года
Время	18:35 CEST
Характер	Крушение при заходе на посадку
Причина	Разрушение креплений и отрыв двигателей №3 и 4
Место	жилой комплекс «Грунэвэн», Бэйлмер (Амстердам, Нидерланды)
Координаты	52°19′06″ с. ш. 4°58′35″ в. д.52.3185917° с. ш. 4.97639° в. д. / 52.3185917; 4.97639
Погибшие	47 (4 в самолёте + 43 на земле)
Раненые	26 (на земле)
Воздушное судно
Разбившийся самолёт за 2 месяца до катастрофы
Модель	Boeing 747-258F-SCD
Авиакомпания	El Al
Пункт вылета	Международный аэропорт имени Джона Кеннеди, Нью-Йорк (США)
Остановки в пути	Схипхол, Амстердам (Нидерланды)
Пункт назначения	Международный аэропорт имени Давида Бен-Гуриона, Тель-Авив (Израиль)
Рейс	LY 1862
Бортовой номер	4X-AXG
Дата выпуска	7 марта 1979 года (первый полёт)
Пассажиры	1
Экипаж	3
Выживших	0

Катастрофа Boeing 747 в Амстердаме — крупная авиационная катастрофа, произошедшая 4 октября 1992 года. Грузовой самолёт Boeing 747-258F-SCD авиакомпании El Al совершал рейс LY 1862 по маршруту Нью-Йорк—Амстердам—Тель-Авив, но через 6 минут после вылета из Амстердама лишился обоих правых двигателей (№3 и 4). Пилоты развернули самолёт и пытались посадить его в аэропорту Амстердама, но лайнер опрокинулся и рухнул на жилой комплекс «Грунэвэн» (2000 жителей) в пригороде Бэйлмер. Погибло 47 человек (43 из них на земле), ещё 26 получили ранения различной степени тяжести.

Самолёт

Boeing 747-258F-SCD (регистрационный номер 4X-AXG, заводской 21737, серийный 362) был выпущен в 1979 году (первый полёт совершил 7 марта). 19 марта того же года был передан израильской авиакомпании El Al и переделан из пассажирского в грузовой. Оснащён четырьмя двухконтурными турбореактивными двигателями Pratt & Whitney JT9D-7J. На день катастрофы совершил 10107 циклов «взлёт-посадка» и налетал 45746 часов.

Экипаж

Самолётом управлял опытный экипаж, состав которого был таким:

• Командир воздушного судна (КВС) — 59-летний Йицхак Фухс (англ. Yitzhak Fuchs, ивр. ‏יצחק פוקס‏‎). Пилот-ветеран ВВС Израиля, проработал в авиакомпании El Al 28 лет (со 2 августа 1964 года). Управлял самолётами Douglas DC-3 и Boeing 707. В должности командира Boeing 747 — со 2 июля 1981 года. Налетал свыше 25 000 часов, около 9500 из них на Boeing 747.
• Второй пилот — 32-летний Арнон Охад (англ. Arnon Ohad, ивр. ‏ארנון אוהד‏‎). Опытный пилот, проработал в авиакомпании El Al около 10 месяцев (с 17 ноября 1991 года). Управлял самолётами IAI 1A-1124, IAI 101, Beechcraft C12D и Boeing 707. В должности второго пилота Boeing 747 — с 31 марта 1992 года. Налетал 4288 часов, 612 из них на Boeing 747.
• Бортинженер — 61-летний Гедалья Софер (англ. Gedalya Sofer, ивр. ‏גדליה סופר‏‎). Пилот-ветеран, проработал в авиакомпании El Al 37 лет (с 19 июня 1955 года). В качестве бортинженера управлял самолётом Boeing 707. В должности бортинженера Boeing 747 — с 25 ноября 1971 года. Налетал свыше 26 000 часов, свыше 15 000 из них на Boeing 747.

Кроме экипажа, на борту находилась пассажирка Анат Соломон (англ. Anat Solomon, ивр. ‏ענת סלומון‏‎), жена сотрудника службы безопасности авиакомпании El Al.

Хронология событий

Предшествующие обстоятельства

В 14:20 CEST Boeing 747-258F-SCD борт 4X-AXG прибыл из Нью-Йорка в Амстердам. Прибытие самолёта было снято на видеокамеру авиалюбителем.

В 15:00 началась дозагрузка лайнера для полёта в Тель-Авив под руководством Джерри Плеттенберга (англ. Jerry Plettenberg). Весь груз состоял из потребительских товаров. Некоторый груз был помечен как опасный и состоял из 190 литров диметил-метилфосфоната. Общий вес груза — 126 тонн.

В 17:20 самолёт прошёл проверку на безопасность, экипаж приступил к предполётной проверке.

Катастрофа

Вылет рейса LY 1862 был назначен на 16:30, но произошла задержка.

В 18:00 были запущены все четыре двигателя самолёта. В 18:21 рейс LY 1862 вылетел из Амстердама с ВПП №01L, взлёт осуществлялся вторым пилотом. После взлёта самолёт повернул вправо и взял курс на юго-восток, набирая высоту над жилыми кварталами Амстердама.

В 18:27 раздался звук, похожий на взрыв. Приборы в кабине пилотов показали, что вышли из строя оба двигателя на правом крыле (№3 и 4). Экипаж был сосредоточен на выравнивании самолёта, и двигатели не были видны из кабины (на самом деле оба двигателя справа оторвались от крыла, повредив закрылки).

В 18:30 второй пилот передал сигнал бедствия «Mayday». Командиру удалось сделать разворот к аэропорту, затем он сделал ещё один разворот и поднял нос самолёта, чтобы сбросить скорость перед посадкой. После выпуска шасси и закрылков, самолёт вошёл в неуправляемый крен вправо и пикирование и начал падать с высоты 760 метров.

В 18:35:42 CEST рейс LY 1862 врезался в 6-ой этаж 11-этажного жилого комплекса «Грунэвэн», разрушив 31 квартиру на 11 этажах, и полностью разрушился. Погибли 47 человек (все три пилота и пассажир «Боинга» и 43 человека на земле), ещё 26 (на земле) получили ранения.

Расследование

Совет по безопасности Нидерландов (DSB) срочно мобилизовал для расследования причин катастрофы рейса LY 1862 8 следователей. Расследование вёл Франс Эрхарт (англ. Frans Erhart), старейший член команды следователей.

При первом прослушивании записей параметрического самописца была принята версия теракта. Однако при учёте факта, что самолёт продержался 8 минут после предполагаемой атаки, следователи исключили такую версию. Дальнейшие подробности катастрофы могли прояснить исследования потерянных двигателей и записи речевого самописца.

Ян Касперс (англ. Jan Kaspers), агент сыскной полиции Амстердама, оказался случайным свидетелем крушения самолёта во время отдыха со своим другом на яхте на озере Гоймер в 10 километрах на восток от центра города. Их яхта стояла на якоре прямо по курсу самолёта. В 18:27 они внезапно услышали грохот. Выбежав наружу, Касперс увидел в небе пролетающий самолёт и два предмета, отделившихся от него. По мере приближения предметов к земле он распознал в них двигатели.

К озеру была направлена команда ныряльщиков. Немногим позже был найден правый внешний двигатель (№3) и десятиметровая кромка того же крыла. Двигатель был сразу отправлен в лабораторию и в течение 48 часов обследован на наличие химических веществ и точечную коррозию. Анализ не дал никаких результатов. Не было найдено никаких следов взрыва бомбы или отрыва двигателя. К поискам правого внутреннего двигателя (№4) были подключены ВМС Нидерландов. Они выделили для этой цели два специализированных судна.

Расследование затруднилось распоряжением мэра Амстердама очистить место катастрофы в ответ на просьбы общественности. Необходимо было найти все тела погибших и захоронить их. Поиски речевого самописца переместились на городскую свалку, на третий день после катастрофы он был найден. Плёнка была повреждена в четырёх местах, а данные о последних минутах катастрофы не поддавались расшифровке. Следователи отослали её для дальнейшей проверки в Вашингтон (США).

На 11-й день после катастрофы в озере Гоймер был найден правый внутренний двигатель (№4), на котором сохранились крепления. Также были проведены исследования на наличие взрывчатых веществ и точечной коррозии, которые ни к чему не привели. Однако на капоте двигателя была обнаружена вмятина со следами чёрной краски, а на самом двигателе сломанный кронштейн. Анализы краски показали, что краска на вмятине полностью совпадает с краской, наносимой на внутренний обтекатель двигателей.

Окончательные выводы DSB

Таким образом следствие DSB пришло к выводу:

• Во время взлёта двигатели работали на полную мощность. Давление на их кронштейны в этот момент было максимальным. Одно крепление внутреннего, третьего двигателя обламывается в результате нештатной поломки ломкого предохранителя, вызванной усталостью металла, а вслед за ним моментально обламывается и второе.
• Правый внутренний двигатель (№4) отрывается и доли секунды продолжает движение вперёд по инерции, затем летит назад и врезается в правый внешний двигатель (№3), крепления которого моментально обламываются. Кроме того, двигатель №4 вырвал 10 метров кромки правого крыла.
• Поврежденная консоль потеряла подъемную силу, что привело к крену самолёта вправо. Командиру удаётся ненадолго выровнять самолёт, но последующее поднятие носа с целью погасить скорость привело к повторному крену вправо и неуправляемому пикированию, в результате чего самолёт с высоты 760 метров рухнул на жилой комплекс.

Окончательный отчёт расследования DSB был опубликован 24 февраля 1994 года.

Мемориал

Мемориал, разработанный архитекторами Германом Херцбергером и Жоржем Дескомбом, был построен и открыт в 1993 году возле места катастрофы с перечислением всех 47 погибших.

Культурные аспекты

• Катастрофа рейса 1862 показана в двух документальных сериалах телеканала «National Geographic Channel» — Секунды до катастрофы (серия Авиакатастрофа в Амстердаме) и Расследования авиакатастроф (серия Снежный ком).
• Также она упоминается в книге И. А. Муромова «100 великих авиакатастроф» в главе Самолёт «Боинг-747» упал на пригород Амстердама.

Аналогичные авиакатастрофы

• Катастрофа Boeing 747 под Тайбэем
• Катастрофа DC-10 в Чикаго

Ссылки

• [aviation-safety.net/database/record.php?id=19921004-2 Описание катастрофы на Aviation Safety Network]
• [video.yandex.ru/#search?text=авиакатастрофа%20в%20амстердаме&filmId=7162330-07-12 Секунды до катастрофы: Авиакатастрофа в Амстердаме]
• [www.airliners.net/photo/0475836/ Последний снимок борта 4X-AXG]
• [web.archive.org/web/20090205093738/verkeerenwaterstaat.nl/kennisplein/uploaded/MIN/2005-07/39448/ElAl_flight_1862.pdf Final Report] ([www.webcitation.org/6GFkXedDy Archive]) — окончательный отчёт расследования DSB
• [www.airliners.net/search/photo.search?front=yes&s=1&keywords=4X-AXG Фотографии борта 4X-AXG до катастрофы на Airliners.net]
• [www.planecrashinfo.com/cvr921094.htm Расшифровка переговоров авиадиспетчеров с рейсом LY 1862]
• [www.corrosion-doctors.org/Aircraft/el-al.htm Corrosion Doctors' entry on El Al Flight 1862]
• [maps.google.com/maps?f=q&hl=en&q=amsterdam+schiphol+international+airport&ie=UTF8&om=1&z=18&ll=52.319101,4.975573&spn=0.002381,0.004978&t=h Google Maps view of site]

Отрывок, характеризующий Катастрофа Boeing 747 в Амстердаме

Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.