Катастрофа DC-10 в Антарктиде

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Рейс 901 Air New Zealand

Рейс 901 за секунду до столкновения с горой Эребус (компьютерная реконструкция)
Общие сведения
Дата

28 ноября 1979 года

Время

12:49 NZST (00:49 UTC)

Характер

CFIT (врезался в гору)

Причина

Неверный план полёта, ошибка экипажа (отсутствие опыта полётов в условиях антарктического климата)

Место

гора Эребус, остров Росса (Антарктида)

Координаты

77°25′30″ ю. ш. 167°27′30″ в. д. / 77.42500° ю. ш. 167.45833° в. д. / -77.42500; 167.45833 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-77.42500&mlon=167.45833&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 77°25′30″ ю. ш. 167°27′30″ в. д. / 77.42500° ю. ш. 167.45833° в. д. / -77.42500; 167.45833 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-77.42500&mlon=167.45833&zoom=14 (O)] (Я)

Погибшие

257 (все)

Воздушное судно


DC-10-30 борт ZK-NZP в аэропорту Хитроу (Великобритания) за 4 года до катастрофы

Модель

McDonnell Douglas DC-10-30

Авиакомпания

Air New Zealand

Пункт вылета

Окленд

Остановки в пути

Крайстчерч

Пункт назначения

Окленд

Рейс

TE 901

Бортовой номер

ZK-NZP

Дата выпуска

8 ноября 1974 года (первый полёт)

Пассажиры

237

Экипаж

20

Выживших

0

Катастрофа DC-10 в Антарктиде — авиационная катастрофа, произошедшая 28 ноября 1979 года. Авиалайнер McDonnell Douglas DC-10-30 новозеландской авиакомпании Air New Zealand, выполняя экскурсионный рейс TE 901 по маршруту ОклендКрайстчерч—Окленд (через Антарктиду), врезался в склон горы Эребус. Погибли все находившиеся на его борту 257 человек (237 пассажиров и 20 членов экипажа).

Первоначальное расследование причин катастрофы показало, что катастрофа произошла из-за ошибки пилота. По общим требованиям была создана специальная комиссия, занимавшаяся углублённым расследованием. Окончательной причиной катастрофы был назван неверный план полёта, в результате которого самолёт сбился с курса и столкнулся с Эребусом, находившимся в 44 километрах к востоку от заданного маршрута.

Катастрофа рейса 901 до сих пор является самой ужасной трагедией в истории Новой Зеландии.





Сведения о рейсе 901

Самолёт

Рейс TE 901 в тот день выполнял самолёт McDonnell Douglas DC-10-30 (регистрационный номер ZK-NZP, заводской 46910, серийный 182). был выпущен в 1974 году (первый полёт совершил 8 ноября). 13 декабря того же года был передан авиакомпании Air New Zealand (борт ZK-NZP стал четвертым из восьми DC-10, принадлежащих Air New Zealand). Оснащён тремя двигателями General Electric CF6-50C2. На день катастрофы налетал 20763 часа.

Экипаж и пассажиры

Самолётом управлял опытный экипаж, состав которого был таким:

  • Командир воздушного судна (КВС) — 45-летний Томас Дж. Коллинс (англ. Thomas J. Collins). Налетал 11151 час, 2782 из них на DC-10.
  • Второй пилот — Грегори М. Кассин (англ. Gregory M. Cassin) Налетал 7934 часа, 1361 из них на DC-10.
  • Бортинженер — Гордон Б. Брукс (англ. Gordon B. Brooks). Налетал 10668 часов, 3000 из них на DC-10.
  • Резервный второй пилот — Грэм М. Лукас (англ. Graham M. Lucas).
  • Резервный бортинженер — Николас Дж. Молоуни (англ. Nicholas J. Moloney). Налетал 6468 часов, 1700 из них на DC-10.

В салоне самолёта работали 15 бортпроводников:

  • Грэм Л. Кэйтер (англ. Graham L. Cater),
  • Элизабет М. Карр-Смит (англ. Elizabeth M. Carr-Smith),
  • Дайен Киннан (англ. Diane Kinnan),
  • Джеймс Ч. Льюис (англ. James C. Lewis),
  • Рой У. Макферсон (англ. Roy W. McFerson),
  • Сюзэнн М. Маринович (англ. Suzanne M. Marinovic),
  • Брюс Р. Максвелл (англ. Bruce R. Maxwell),
  • Катрина М. Дж. Моррисон (англ. Katrina M. J. Morrison),
  • Дэвид Б. Сикельмор (англ. David B. Sickelmore),
  • Стивен Дж. Симмонс (англ. Steven J. Simmons),
  • Мария-Тереза Вулферт (англ. Marie-Therese Wolfert),
  • Дэвид Дж. Беннетт (англ. David J. Bennett),
  • Мартин Дж. Коллинс (англ. Martin J. Collins),
  • Майкл Дж. Финлэй (англ. Michael J. Finlay),
  • Рассел М. Скотт (англ. Russell M. Scott).

Всего на борту самолёта было 257 человек — 237 пассажиров и 20 членов экипажа.

Гражданство[1][2] Пассажиры Экипаж Всего
Новая Зеландия 180 20 200
Япония 24 0 24
США 22 0 22
Великобритания 6 0 6
Канада 2 0 2
Австралия 1 0 1
Франция 1 0 1
Швейцария 1 0 1
Всего 237 20 257

Хронология событий

Антарктические экскурсии

Подобные экскурсионные полёты авиакомпания Air New Zealand проводила с 1977 по 1979 год. Самолёт с экскурсантами и гидом вылетал из Оклендского аэропорта и, достигнув побережья Антарктиды, снижался у залива Мак-Мердо. Гид вёл экскурсию, а пассажиры могли любоваться антарктическими ландшафтами. По окончании 8630-километровой авиаэкскурсии самолёт возвращался назад в Новую Зеландию. Стоимость одного экскурсионного билета составляла в 1979 году 359 новозеландских долларов (≈1200 долл. в ценах 2010 года)[3][4].

Для антарктических полётов авиакомпания использовала один из восьми своих DC-10. Самолёт, как правило, заполняли, оставляя 15% пассажирских кресел пустыми. Это позволяло пассажирам комфортнее перемещаться по салону и пользоваться иллюминаторами.

Предшествующие обстоятельства

За 19 дней до катастрофы, 9 ноября, командир Коллинс и второй пилот Кассин прибыли на организационное заседание, на котором определялся маршрут рейса TE 901. Для Коллинса и Кассина это был первый рейс в Антарктиду. Но несмотря на это, организаторы рейса решили назначить именно их, поскольку оба пилота были опытными, и считали, что этот рейс для них будет простым[1]. На встрече также присутствовал Лесли Симпсон (англ. Leslie Simpson), бывший командиром того же самого рейса 14 ноября.

Однако, как выяснилось после катастрофы, координаты в этом плане отличались от изначального плана полёта, который был одобрен в 1977 году новозеландским отделом транспортного подразделения гражданской авиации. В одобренной версии плана полёт должен был проходить от мыса Халлетт до маяка Мак-Мердо, который проходил непосредственно над 3800-метровым пиком горы Эребус. Вместе с тем, версия плана, полученная Коллинсом, соответствовала полёту примерно на 27 миль западнее Эребуса. Большинство предыдущих экскурсионных антарктических полётов также проходило с этой навигационной ошибкой[5].

Катастрофа

Место крушения
Место катастрофы на карте Антарктиды

Рейс TE 901 вылетел из Международного аэропорта Окленда в 07:17 NZST 28 ноября (19:17 UTC 27 ноября) и через 11 часов должен был прибыть в международный аэропорт Крайстчерча. Далее должна была следовать дозаправка и возвращение в Окленд около 21:00.

Гидом на рейсе TE 901 был 52-летний Питер Д. Малгрю (англ. Peter D. Mulgrew).

Где-то ближе к 12:40 NZST рейс 901 пролетал над островом Росса (Антарктида). До острова Росса полет проходил в визуальных метеорологических условиях. После пролета острова Росса на высоте 4800 метров появились облака. КВС принял решение снижать самолёт «двумя орбитами» в районе разрыва облачности до высоты 470 метров, чтобы следовать через полярную станцию «Williams Field» в Мак-Мёрдо.

В процессе снижения лайнер отклонился от курса на восток. Сразу после занятия высоты 470 метров, сработала сигнализация опасного сближения с землей. Командир дал двигателям взлетный режим и потянул штурвал на себя, но было слишком поздно. В 12:49 NZST (00:49 UTC) рейс TE 901 врезался в склон горы Эребус (Антарктида) на высоте 447 метров. Удар был такой силы, что лайнер буквально размазало по склону горы, даже пожара не возникло. Все 257 человек (237 пассажиров и 20 членов экипажа) погибли.

Расследование

Проведённое впоследствии оперативное следствие катастрофы выявило, что существует несколько вероятных причин крушения:

  • Переоценка экипажем своих возможностей.
  • Нулевой опыт экипажа в полётех в Антарктиду.
  • Неверный план полета, изначально заложенный в бортовой компьютер DC-10.
  • Снижение самолета ниже требуемой высоты.

Для командира рейса 901 Томаса Коллинса данный полёт в Антарктиду был первым в его практике. Несмотря на это, он был очень опытным пилотом, а потому считал данное «путешествие» простым. За 19 дней до катастрофы он и второй пилот посетили специальный брифинг, где получили копию плана предстоящего рейса в Антарктиду.

Система предупреждения об опасном сближении с землёй (GPWS) сработала вовремя, но экипаж не успел набрать высоту.

Напишите отзыв о статье "Катастрофа DC-10 в Антарктиде"

Примечания

  1. 1 2 [library.christchurch.org.nz/kids/nzdisasters/erebus.asp New Zealand Disasters: Aircraft Accident: DC. 10 ZK-NZP Flight 901] (англ.). Christchurch City Libraries. Проверено 11 июля 2006. [www.webcitation.org/65T8jJHE6 Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
  2. [www.erebus.co.nz/MemorialandAwards/RollofRemembrance.aspx Roll of Remembrance] (англ.). Проверено 5 ноября 2009. [www.webcitation.org/670AvUgDx Архивировано из первоисточника 18 апреля 2012].
  3. [www.erebus.co.nz/Background/AntarcticExperience/AntarcticExperiencePage2.aspx The Erebus Story — The loss of TE901: Visitors to Antarctica — There and Back in a Day] (англ.). Проверено 1 декабря 2009. [www.webcitation.org/670AtkMkx Архивировано из первоисточника 18 апреля 2012].
  4. [www.rbnz.govt.nz/statistics/0135595.html RBNZ — New Zealand Inflation Calculator] (англ.).
  5. Mahon Peter. Verdict on Erebus. — Collins. — ISBN 0-00-636976-6.  (англ.)

Ссылки

  • [aviation-safety.net/database/record.php?id=19791128-0 Описание катастрофы на Aviation Safety Network]
  • [www.fss.aero/accident-reports/dvdfiles/NZ/1979-11-28-NZ.pdf Окончательный отчёт расследования]
  • [www.airdisaster.com/photos/anz901/photo.shtml Accident Photo: Air New Zealand 901] (англ.). AirDisaster.Com. [www.webcitation.org/670AwrAyo Архивировано из первоисточника 2012-04-18 Фотографии разбившегося самолёта].
  • [www.airdisaster.com/cvr/anz901tr.shtml CVR Transcript: Air New Zealand 901] (англ.). AirDisaster.Com. [www.webcitation.org/670AxSKTF Архивировано из первоисточника 2012-04-18 Расшифровка бортовых самописцев рейса 901].

Отрывок, характеризующий Катастрофа DC-10 в Антарктиде

Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.