Катастрофа DC-7 в Мексиканском заливе
| Рейс 967 National Airlines | ||||||||||
 Douglas DC-7B компании Delta Air Lines, аналогичный разбившемуся | ||||||||||
| Общие сведения | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата | ||||||||||
| Время |
около 00:55 CST | |||||||||
| Причина |
Не установлена (вероятно, взрыв бомбы на борту) | |||||||||
| Место |
| |||||||||
|
|
|
С рассветом были начаты поиски пропавшего борта N4891C. Авиакомпания National Airlines подготовила один из своих самолётов Convair, который вылетел из Майами в 05:45, а после дозаправки в Тампе направился в район поисковых работ. Так как рейс 967 по данным военных пропал в точке 29°13′ с. ш. 88°40′ з. д. / 29.217° с. ш. 88.667° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=29.217&mlon=-88.667&zoom=14 (O)] (Я), следуя при этом в северном направлении, то его искали в области, радиусом 5—10 миль (8—16 км) от этой точки. Выполняя полёт по кругу, вскоре с самолёта обнаружили плавающий на воде мусор, которым оказались куски изоляционного материала, а также несколько поролоновых подушек. Затем нашли несколько тел и спасательный плот, который был сломан, но не использован. Позже нашли ещё два плота, которые были в таком же состоянии[5].
Было найдено масляное пятно, которое вытянулось с севера на юг на протяжении мили, а его ширина достигала 400 ярдов (370 м). Это пятно начиналось с северной части, а обломки самолёта и тела плавали на удалении ½—2 мили к востоку и юго-востоку от него. Координаты точки образования масляного пятна были определены как 29°07′ с. ш. 88°33′ з. д. / 29.117° с. ш. 88.550° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=29.117&mlon=-88.550&zoom=14 (O)] (Я), то есть она находилась на 6 миль (9,7 км) южнее и на 5 миль (8,0 км) восточнее точки исчезновения самолёта с экрана радиолокатора[5].
Всего удалось обнаружить 9 тел и фрагменты ещё одного, 5 спасательных жилетов, 5 спасательных плотов, а также разнообразный мусор из пассажирского салона и находящегося под ним багажного отсека, включая металлические спинки сидений, куски изоляции (менее 1 % от общего объёма изоляции самолёта), одежду, обувь, сумки и чемоданы. Ни один из найденных фрагментов не относился к силовому набору самолёта[5][6].
Для дальнейших поисков был сделан запрос в Министерство обороны США, а 19 ноября в район происшествия прибыл тральщик USS Assurance, который прочёсывал морское дно до 23 ноября. 24 ноября его сменил спасательный корабль USS Penguin, который на следующий день в точке 29°16′ с. ш. 88°36′ з. д. / 29.2733° с. ш. 88.6117° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=29.2733&mlon=-88.6117&zoom=14 (O)] (Я) обнаружил на глубине 210 фут (64 м) подозрительный объект, к которому было сделано два погружения. 26 ноября в точке 29°11′ с. ш. 88°38′ з. д. / 29.1933° с. ш. 88.6367° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=29.1933&mlon=-88.6367&zoom=14 (O)] (Я) на глубине 245 фут (75 м) USS Penguin обнаружил крупный металлический объект, но водолазы установили, что это был затонувший корабль[7].
С 14 по 15 декабря исследовательское судно Oregon с помощью сети шириной 35 фут (11 м) на протяжении 24 часов проводило траление дна в районе точки 29°10′ с. ш. 88°39′ з. д. / 29.167° с. ш. 88.650° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=29.167&mlon=-88.650&zoom=14 (O)] (Я), а с 9 по 15 января 1960 года тральщик USS Vigor исследовал с помощью гидролокатора 72 квадратные мили (190 км2) дна к югу от места обнаружения масляного пятна (было учтено влияние дрейфа морскими течениями). В результате этих поисков был найден ещё один затонувший корабль в точке 29°12′ с. ш. 88°37′ з. д. / 29.2050° с. ш. 88.6217° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=29.2050&mlon=-88.6217&zoom=14 (O)] (Я) и большое число мусора. Но ни одного фрагмента борта N4891C больше обнаружить не удалось[7].
7 ноября 1960 года одна коммерческая организация используя оборудование для подводных изысканий нефтяных месторождений. а также данные из официальных поисков, провела собственные поиски борта N4891C. Эти работы продлились месяц, а всего было исследовано 29,72 квадратных мили (77 км2), но самолёт обнаружить также не удалось[8].
Расследование
Показания очевидцев
Рыбаки рассказывали, как наблюдали летящий на небольшой высоте над заливом самолёт, но следователи пришли к мнению, что на самом деле это был поисковый самолёт, а не разбившийся. Более ценными оказались данные от дежурного на вышке береговой охраны в Пилоттауне (примерно на 30 миль (48 км) к востоку от места исчезновения). Согласно его показаниям, над заливом в это время стояла небольшая дымка, когда в темноте под углом около 15° от поверхности неожиданно появилась мощная вспышка тёмно-красного или красного цвета, которая была «размером почти, как солнце» (англ. almost as big as the sun) и находилась как раз в районе исчезновения авиалайнера. Спустя пару секунд цвет сменился на белый, после чего этот странный светящийся объект в течение 3—4 секунд опустился к заливу и исчез. Никакого шума при этом не было слышно. Наблюдатель с вышки также сообщил, что не знает, как с помощью пиротехники можно воссоздать такое явление[6].
Погодные условия в районе происшествия были хорошими, без гроз, шквальных ветров и сильной турбулентности. Обледенение было слабым и повлиять на ход полёта не могло. Ветер был северо-западный 10—20 узлов с кратковременными порывами северного направления, небо относительно ясное, температура воды составляла 70 °F (21 °C)[6].
Согласно данным от военных, в этом районе никаких других летательных аппаратов в это время не было, а учебных стрельб, в том числе с применением ракетного оружия, не проводилось[6].
Результаты экспертиз
Экспертиза тел показала, что эти люди в момент гибели сидели на своих местах, а ремни не были застёгнуты. Погибли они от травм, полученных в результате ударов от движения вперёд и вниз; никаких следов, что они при жизни подверглись воздействию огня и дыма найдено не было, а уровень карбоксигемоглобина в крови был низким. Ни один из найденных спасательных плотов или жилетов не был использован. Уже у плавающих тел, а также различного мусора выступающие над поверхностью воды части подверглись воздействию огня[6].
Из истории самолёта не удалось обнаружить никаких неисправностей или отказов, которые могли бы отрицательно повлиять на проведение полёта. Экипаж имел необходимую квалификацию и подготовку[7].
Выводы
Так как самолёт не был найден, а на найденных обломках и телах не имелось никаких улик, следователи были вынуждены признать, что не могут определить причину происшествия[9].
Версия о взрыве бомбы
В ходе расследования следователей заинтересовал один из пассажиров — Роберт Вернон Спирс (англ. Robert Vernon Spears). Родившийся 26 июня 1894 года, Спирс был натуропатом, имел уголовное прошлое и даже сидел в знаменитой тюрьме на острове Алькатрас. Официально он купил билет на рейс из Тампы в Новый Орлеан и этот билет потом был использован. Но спустя несколько дней Роберта Спирса неожиданно замечают в Аризоне, а в январе 1960 года его арестовывают в Финиксе (Аризона) за вождение автомобиля без документов. Ситуация более-менее стала понятна, когда был установлен владелец автомобиля, которым оказался Уильям Аллен Тейлор (англ. William Allen Taylor).
Уильям Тейлор из Тампы (Флорида) также имел уголовное прошлое и вместе со Спирсом сидел в одной камере, где они и сдружились. 15 ноября 1959 года Роберт Спирс был в гостях у Тейлора, который к тому времени уже был женат и растил сына. Тем же днём Уильям позвонил своему работодателю и сказал, что задержится, но на работу так и не приехал. Затем, когда рейс 967 компании National Airlines вот-вот должен был взлететь, в этот же момент кто-то в аэропорту Тампы в специальном автомате приобрёл страховой полис на 37 500 долларов на имя Уильяма Тейлора, в котором выгодоприобретателем был указан его сын. Сам Тейлер в тот день исчез. Среди пассажиров рейса 967 его не было в списке, а также он не был опознан среди найденных тел, но слишком вероятно, что он всё же был на борту и стал той самой 42-й жертвой[7].
Хотя версия о взрыве бомбы на борту N4891C согласуется с показаниями очевидцев, следователи не смогли доказать ни данную версию, ни причастность Роберта Спирса к этой катастрофе[7]. Тем не менее, версия, что он организовал взрыв самолёта является самой распространённой[10]. Неясно только, кем в этой истории был Уильям Тейлор, но есть вероятность, что Спирс попросту его подставил, чтобы таким образом официально умереть и тем самым скрыться от полиции. В этом случае ещё обращают внимание на сходство с катастрофой рейса 2511, также авиакомпании National Airlines, которая произошла спустя семь недель, 6 января 1960 года, а её причиной был назван взрыв бомбы, которая находилась под сидением одного из пассажиров — Джулиана Фрэнка (англ. Julian Andrew Frank), также имевшего криминальное прошлое. Хотя относительно катастрофы рейса 2511 есть мнение, что бомбу на борт пронёс сам Фрэнк, чтобы совершить самоубийство, подстроенное под несчастный случай, существует также теория, что и он был подставлен Робертом Спирсом[11].
Сам Роберт Вернон Спирс впоследствии в Калифорнии попал в тюрьму за незаконные аборты. Умер 2 мая 1969 года в возрасте 74 года в одной из больниц Далласа (Техас) из-за коронарного тромбоза[10].
См. также
- Катастрофа Ан-10 во Львове — произошла в тот же день
- Катастрофа DC-6 в Мексиканском заливе
- Катастрофа DC-6 под Уилмингтоном
Напишите отзыв о статье "Катастрофа DC-7 в Мексиканском заливе"
Примечания
Комментарии
- ↑ Здесь и далее по умолчанию указано Центральноамериканское время (CST).
Источники
- ↑ [www.planelogger.com/Aircraft/View?registration=N4891C&DeliveryDate=14.01.58 Registration Details For N4891C (Delta Air Lines) DC-7-B] (англ.). Plane Logger. Проверено 21 ноября 2015.
- ↑ 1 2 Report, p. i.
- ↑ Report, p. 1.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Report, p. 2.
- ↑ 1 2 3 Report, p. 3.
- ↑ 1 2 3 4 5 Report, p. 4.
- ↑ 1 2 3 4 5 Report, p. 5.
- ↑ Report, p. 6.
- ↑ Report, p. 7.
- ↑ 1 2 [news.google.com/newspapers?id=sUtSAAAAIBAJ&sjid=yHsDAAAAIBAJ&pg=5157,1886838&dq=robert+spears+dies&hl=en Robert Spears, 1959 Bomb Suspect, Dies In Dallas] (англ.), St. Petersburg Times (3 May 1969), стр. 15-B. Проверено 21 ноября 2015.
- ↑ [www.aerospaceweb.org/question/planes/q0283.shtml Commercial Airline Bombing History] (англ.). Aerospaceweb.org. Проверено 21 ноября 2015.
Литература
- [specialcollection.dotlibrary.dot.gov/Document?db=DOT-AIRPLANEACCIDENTS&query=(select+693) NATIONAL AIRLINES, INC., DOUGLAS DC-7B, N 48910 IN THE GULF OF MEXICO, NOVEMBER 16, 1959] (англ.). Совет по гражданской авиации (11 June 1962). Проверено 21 ноября 2015.
Ссылки
- [aviation-safety.net/database/record.php?id=19591116-1 ASN Aircraft accident Douglas DC-7B N4891C Pilottown, LA [Gulf of Mexico]] (англ.). Aviation Safety Network. Проверено 21 ноября 2015.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Катастрофа DC-7 в Мексиканском заливе
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
- События 16 ноября
- Ноябрь 1959 года
- Мексиканский залив
- Взрывы бомб на авиалайнерах
- Авиационные происшествия с Douglas DC-7
- Авиационные происшествия в США 1959 года
- Авиационные происшествия Delta Air Lines
- Авиационные происшествия National Airlines
- Авиационные происшествия в Атлантическом океане
- Авиационные происшествия с неустановленными причинами
Навигация
