Катастрофа SE-210 в Бомбее

<tr><th colspan="2" style="text-align:center; background:lightblue;">Общие сведения</th></tr><tr><th style="">Дата</th><td class="dtstart" style=""> 12 октября1976 года </td></tr><tr><th style="">Время</th><td class="" style=""> около 01:35 </td></tr><tr><th style="">Характер</th><td class="" style=""> Пожар на борту </td></tr><tr><th style="">Причина</th><td class="" style=""> Отказ двигателя </td></tr><tr><th style="">Место</th><td class="locality" style=""> аэропорт Санта-Круз, Бомбей (Индия) </td></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; background:lightblue;">Воздушное судно</th></tr><tr><th style="">Модель</th><td class="" style=""> Sud Aviation SE-210 Caravelle VI-N </td></tr><tr><th style="">Имя самолёта</th><td class="" style=""> Shantidoot </td></tr><tr><th style="">Авиакомпания</th><td class="" style=""> Indian Airlines</span>^ru_en </td></tr><tr><th style="">Пункт вылета</th><td class="" style=""> Санта-Круз, Бомбей </td></tr><tr><th style="">Пункт назначения</th><td class="" style=""> Меенамбаккам, Мадрас </td></tr><tr><th style="">Рейс</th><td class="" style=""> 171 </td></tr><tr><th style="">Бортовой номер</th><td class="" style=""> VT-DWN </td></tr><tr><th style="">Дата выпуска</th><td class="" style=""> 20 октября1967 года(первый полёт) </td></tr><tr><th style="">Пассажиры</th><td class="" style=""> 89 </td></tr><tr><th style="">Экипаж</th><td class="" style=""> 6 </td></tr><tr><th style="">Погибшие</th><td class="" style=""> 95 (все) </td></tr> </table> Катастрофа SE-210 в Бомбее — авиационная катастрофа, произошедшая во вторник 12 октября1976 года в Бомбее у аэропорта Санта-Круз, когда Sud Aviation SE-210 Caravelle VI-N авиакомпании Indian Airlines</span>^ru_en при заходе на посадку потерял управление и врезался в землю, при этом погибли 95 человек.

Самолёт

Sud Aviation SE-210 Caravelle VI-N с серийным номером 231 был выпущен в 1967 году и 20 октября совершил свой первый полёт. На период испытаний самолёт получил бортовой номер F-WLGB. Его два турбореактивных двигателя были модели Rolls-Royce 532 Avon</span>^ru_en. 2 ноября он поступил в авиакомпанию Indian Airlines, где получил регистрационный номер VT-DWN и имя Shantidoot.

Катастрофа

В понедельник 11 октября в аэропорту Санта-Круз Boeing 737-200 должен был выполнять пассажирский рейс 171 из Бомбея в Мадрас. Однако у данного самолёта ещё на земле возникли проблемы с двигателем, поэтому было решено заменить его на «Каравеллу».

Командиром экипажа был К. Д. Гупта (K. D. Gupta). Уже ночью рейс 171 с 6 членами экипажа и 89 пассажирами на борту взлетел с полосы 27. Но уже при взлёте произошёл отказ двигателя № 2 (правый), а свидетели на земле увидели появившееся из данного двигателя пламя. В сложившейся ситуации экипаж принял решение возвращаться. Рейс 171 заходил на посадку на полосу 09, но затем на высоте около 300 футов (90 метров) отказали рули высоты, после чего лайнер быстро опустил нос и под углом 45° врезался в землю в 990 футах (300 метров) от полосы и полностью разрушился. Все 95 человек на борту погибли.

Причины

Причиной отказа двигателя № 2 стало разрушение диска 10-й ступени компрессора. Обломки диска перерубили топливопроводы и линии гидросистем. В данной ситуации экипаж должен был отключить неисправный двигатель, однако это сделано не было. Подпитываясь поступающим в двигатель топливом, пожар начал разгораться и добрался до расположенного за кормовым гермошпангоутом резервуара гидросистемы и повредил его, в результате чего рабочая жидкость начала вытекать. При заходе на посадку давление в гидросистеме упало ниже критического значения, что привело к отказу управления.

Примечания

Рейс 171 Indian Airlines

Sud Aviation SE-210 Caravelle компании Indian Airlinesruen</span>

Отрывок, характеризующий Катастрофа SE-210 в Бомбее

Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал: