Катерини, Просперо
| Его Высокопреосвященство кардинал Просперо Катерини Prospero Caterini<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-дьякон с дьяконством S. Maria della Scala.</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 18 декабря 1876 года — 28 октября 1881 года | ||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Кардинал Джакомо Антонелли | |
| Преемник: | Кардинал Теодольфо Мертэль | |
| Рождение: | 15 октября 1795 Онано, Папская область | |
| Смерть: | 28 октября 1881 (86 лет) Рим, королевство Италия | |
| Принятие священного сана: | неизвестно | |
| Кардинал с: | 7 марта 1853 года | |
Просперо Катерини (итал. Prospero Caterini; 15 октября 1795, Онано, Папская область — 28 октября 1881, Рим, королевство Италия) — итальянский кардинал из знатной семьи. Служил чиновником нескольких Римских Конгрегаций (был заместителем Священной Консисторской Конгрегации и секретарём Священной Конгрегации Обучения), а также был каноником Ватиканской патриаршей базилики. Эксперт Священной Конгрегации Римской и Вселенской Инквизиции.
Биография
Не имел епископский сан, был только рукоположён в священники. На консистории от 7 марта 1853 года папа римский Пий IX, возвёл его в кардиналы-дьяконы с дьяконством S. Maria della Scala. Участник Первого Ватиканского Собора. С 18 декабря 1876 года кардинал-протодьякон.
Был префектом Священной Конгрегации Тридентского Собора с 26 сентября 1860 года по 28 октября 1881 года. Секретарь Верховной Священной Конгрегации Римской и Вселенской Инквизиции с 21 декабря 1876 года по 28 октября 1881 года.
Как кардинал-протодьякон, кардинал Просперо Катерини объявил Habemus Papam — избрание кардинала Джоакино Печчи на Конклаве 1878 года. Но в виду болезни кардинал Просперо Катерини не короновал нового папу Льва XIII,[1] это сделал кардинал-дьякон Теодольфо Мертэль.[2]
Участник Конклава 1878 года.
Напишите отзыв о статье "Катерини, Просперо"
Примечания
| Предшественник: кардинал Джакомо Антонелли |
Кардинал-протодьякон 18 декабря 1876 — 28 октября 1881 |
Преемник: кардинал Теодольфо Мертэль |
| Предшественник: кардинал Рене-Франсуа Ренье |
Старейший живущий кардинал Римско-католической Церкви 3 января — 28 октября 1881 |
Преемник: кардинал Франсуа-Огюст-Фердинан Донне |
Отрывок, характеризующий Катерини, Просперо
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
