Катехон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Кате́хо́н[1]; катехоническая концепция (от греч. ὁ κατέχων — «Удерживающий») — богословское и политологическое понятие (теория), имеющая корни в христианской эсхатологии: исторический субъект, как правило понимаемый в виде того или иного государства, имеющего миссию препятствовать окончательному торжеству зла в истории и приходу антихриста.





Происхождение термина и понятие

Происхождение термина и понятия восходит к словам апостола Павла во 2-м послании к Фессалоникийцам, где он говорит о невозможности наступления конца мира, пока не «взят от среды удерживающий теперь» (2Фес. 2:7): τὸ γὰρ μυστήριον ἤδη ἐνεργεῖται τῆς ἀνομίας, μόνον ὁ κατέχων ἄρτι ἕως ἐκ μέσου γένηται·.

В православной традиции толкование вышеприведённого стиха имело различные варианты. Иерей Даниил Сысоев приводит три основных варианта:[2].

История разработки в русской политической философии

Концепция «Удерживающего» начала активно разрабатываться в русском православном богословии и историософии в русской эмиграции XX века, в монархических кругах Русской Зарубежной Церкви, и всегда относилась по преимуществу к рухнувшей в марте 1917 года российской монархии. Последнее обстоятельство интерпретировалось как указание на то, что мир находится в непосредственном преддверии воцарения антихриста.

Ранее наиболее артикулированное изложение концепции находим в книге Якова Валериановича Илляшевича «Отец Иоанн Кронштадтский» (Белград, 1938), изданной под псевдонимом И. К. Сурский (по названию села Сура, где родился Иоанн Кронштадский). Книга имеет в целом агиографический характер и презентующий следующие слова как извлечение из проповеди Иоанна Кронштадтского, напечатанной первоначально в книге «Новые слова, произнесённые в 1902 году» (1903, стр. 47: «Слово на день Рождения Государя Императора Николая Александровича 6 мая»): «Да, чрез посредство Державных Лиц Господь блюдет благо Царств земных и особенно блюдет благо мира Церкви Своей, не допуская безбожным учениям, ересям и расколам обуревать её, — и величайший злодей мира, который явится в последнее время, — антихрист не может появиться среди нас по причине самодержавной власти, сдерживающей бесчинное шатание и нелепое учение безбожников. Апостол говорит, что дотоле не явится на земле антихрист, доколе будет существовать самодержавная власть»[3].

В дальнейшем концепция развивалась под влиянием подготовки прославления императора Николая II и прочих «свв. Царственных Мучеников»[4], осуществлённой РПЦЗ в 1981 году. В конце 1980-х — начале 1990-х в связи с политикой «перестройки» и «гласности» эти книги стали массово попадать и в СССР. Таким образом, идея о русском православном царе как об «удерживающем» распространилась и среди части верующих и духовенства Русской православной церкви. Значительное место занимает катехоническая концепция в историософской книге «Самодержавие духа»[5], вышедшей в 1994 году в России за подписью митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычёва).

Иерей Даниил Сысоев, выступавший с активной критикой воззрений на православного царя как на «удерживающего», признавал, что среди православных монархистов «утверждение это считается чуть ли не самоочевидной аксиомой»[2].

Напишите отзыв о статье "Катехон"

Примечания

  1. Термин — неологизм и не имеет нормативного ударения.
  2. 1 2 [www.blagogon.ru/articles/72/print Номер 4 / Богословские соблазны монархического движения - Православный журнал Благодатный огонь]
  3. [www.omolenko.com/zhitiya/surskii.htm?p=52 Сурский И. К. Отец Иоанн Кронштадтский. Белград, 1938, Т. I, стр. 186.]
  4. Е. Е. Алферьевъ. Императоръ Николай II какъ человѣкъ сильной воли. Джорданвилль, 1983, стр. 86—87.
  5. [rus-sky.com/history/library/samoderj.htm Самодержавие духа] Издательство «Царское Дело», 1996.

Ссылки

  • Диакон Даниил Сысоев. [www.moskvam.ru/1999/11_99/susoev.htm Кто есть «удерживающий»?]

Отрывок, характеризующий Катехон

– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.