Катин-Ярцев, Юрий Васильевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Юрий Катин-Ярцев

Томас в фильме «Тот самый Мюнхгаузен»
Имя при рождении:

Юрий Васильевич Катин-Ярцев

Дата рождения:

23 июля 1921(1921-07-23)

Место рождения:

Москва, Советская Россия

Дата смерти:

18 марта 1994(1994-03-18) (72 года)

Гражданство:

СССР СССР

Профессия:

актёр, театральный педагог

Карьера:

19501994

Награды:

Юрий Васильевич Катин-Ярцев (23 июля 1921, Москва — 18 марта 1994, там же) — советский актёр театра и кино, театральный педагог. Народный артист РСФСР (1989). Участник Великой Отечественной войны.





Биография

Юрий Васильевич Катин-Ярцев родился 23 июля 1921 года в Москве. Представитель древнего дворянского рода Катиных-Ярцевых — потомственных дворян Рязанской губернии, первые упоминания о которых относятся к 1594 году.

В 1939 году он поступил в театральное училище имени Б. В. Щукина, но через месяц учёбы был призван в Красную Армию. Спустя два года началась Великая Отечественная война. Старший сержант, помощник командира взвода 63 мостового железнодорожного батальона. Награждён орденом «Красная звезда», медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

Демобилизовавшись в 1946 году, Катин-Ярцев вернулся в училище. Здесь ему довелось застать «стариков», истинных вахтанговцев — учеников самого Евгения Вахтангова. Эти люди, эта школа настолько потрясли начинающего актёра, что расстаться с училищем он не смог. В 1950 году, окончив училище, Катин-Ярцев стал актёром Московского театра на Малой Бронной, которому и оставался верен до конца жизни.

Одновременно он занялся преподавательской работой в родном училище. Много лет Катин-Ярцев считался лучшим преподавателем кафедры актёрского мастерства, среди его учеников — Наталья Гундарева, Константин Райкин, Юрий Богатырёв, Наталья Варлей, Вениамин Смехов, Леонид Ярмольник, Яна Поплавская и многие другие.[1]

В кино Юрий Катин-Ярцев начал сниматься в 1954 году. Он сыграл небольшую роль в фильме Владимира Басова «Школа мужества», после чего долго не снимался. Активно сниматься в кино Юрий Васильевич начал лишь, когда ему перевалило за пятьдесят. В начале 1970-хгодов он сыграл Пуришкевича в исторической драме «Агония», астронома в телесериале «Семнадцать мгновений весны» и несколько других ролей. Но настоящую популярность и любовь среди зрителей ему принесла киносказка «Приключения Буратино», где он появился в образе Джузеппе-Сизого носа.

Катин-Ярцев снялся в трёх из четырёх советских экранизациях романов Юлиана Семёнова об Исаеве — «Пароль не нужен», «Семнадцать мгновений весны» и «Бриллианты для диктатуры пролетариата».

Ушёл из жизни 18 марта 1994 года. Похоронен в Москве на Армянском кладбище.

Фильмография

  1. 1954 — Школа мужества — эсер
  2. 1959 — Капитанская дочка — генерал
  3. 1964 — Аптекарша — провизор Черномордик
  4. 1967 — Пароль не нужен — человек в измятой гимнастёрке
  5. 1968 — Интервенция — месье Золотницкий
  6. 1971 — Следствие ведут ЗнаТоКи. Чёрный маклер — чёрный маклер
  7. 1971 — Минута молчания — Сидоров
  8. 1972 — Мраморный дом — дядя Владик
  9. 1972 — Бой после победы — Курт Барфильд, «Термит»
  10. 1973 — Ребята с нашего двора — Николай Николаевич
  11. 1973 — Семнадцать мгновений весны — астроном
  12. 1974/1981 — Агония — Пуришкевич
  13. 1974 — Мегрэ и старая дама — доктор Жолли
  14. 1975 — Приключения Буратино — Джузеппе — Сизый нос
  15. 1976 — Бриллианты для диктатуры пролетариата — Крутов
  16. 1976 — Всегда со мною
  17. 1976 — Город с утра до полуночи — врач
  18. 1977 — Смешные люди! — певчий
  19. 1977 — Фантазии Веснухина — маляр
  20. 1978 — Шла собака по роялю — профессор Чиж
  21. 1978 — Капитанская дочка — Иван Игнатьевич
  22. 1978 — Баламут
  23. 1979 — Петровка, 38 — приятель Арно
  24. 1979 — Тот самый Мюнхгаузен — Томас
  25. 1979 — Родное дело — Пестов Зиновий Яковлевич
  26. 1979 — Трое в лодке, не считая собаки — гренадер
  27. 1979 — Месяц длинных дней
  28. 1980 — Двадцать шесть дней из жизни Достоевского — служащий Стеловского
  29. 1980 — Незваный друг — профессор Веденеев
  30. 1980 — Крах операции «Террор» — Павел Васильевич
  31. 1980 — Каникулы Кроша — посетитель выставки
  32. 1981 — На Гранатовых островах — доктор
  33. 1981 — Проданный смех — господин Риккерт
  34. 1981 — Прощание — Богодул
  35. 1981 — Охотник — Ефим Петрович Кокарев
  36. 1981 — Всем — спасибо! — Николай Иванович, один из актёров
  37. 1981 — Тропинины — Николай Васильевич Махрюта
  38. 1982 — Серебряное ревю — дедушка
  39. 1982 — Мать Мария — князь
  40. 1982 — Государственная граница. Фильм 3-й: Восточный рубеж — Фомичёв
  41. 1982 — Этюд для домино с роялем (к/м) — доминошник
  42. 1982 — Забытые вещи — Юрий Крум
  43. 1983 — Чёрный замок Ольшанский — Мультан
  44. 1983 — Вам телеграмма — Алексей Алексеевич
  45. 1984 — Блистающий мир — учёный
  46. 1984 — Климко — мастер Сноп
  47. 1984 — Человек-невидимка — хозяин магазина игрушек
  48. 1985 — Иван Бабушкин — Эверестов
  49. 1985 — Дороги Анны Фирлинг — шведский командующий
  50. 1985 — Картина — Аркадий Матвеевич
  51. 1985 — Багратион — Суворов
  52. 1985 — Дайте нам мужчин — профессор
  53. 1985 — Русь изначальная — Прокопий
  54. 1985 — Тевье-молочник (телеспектакль) — Педоцур
  55. 1986 — Чичерин — архивариус
  56. 1986 — Наградить (посмертно) — профессор медицины Добровольский
  57. 1986 — Говорит Москва
  58. 1986 — Равняется четырём Франциям (телеспектакль)
  59. 1986 — Лицом к лицу — Грешем
  60. 1987 — Везучая — профессор
  61. 1987 — Визит к Минотавру — Трубицын
  62. 1987 — Поражение — Лазарь
  63. 1988 — Голубая роза — Проценко
  64. 1988 — Приморский бульвар — фотограф дядя Миша
  65. 1988 — Пусть я умру, Господи — сценарист
  66. 1989 — Транти-Ванти — дед Семён
  67. 1989 — Казенный дом — старик
  68. 1989 — Криминальный квартет — Семён Моисеевич
  69. 1990 — Здравия желаю! (фильм) — генерал
  70. 1990 — Очарованный странник — убитый монах
  71. 1990 — Спираль — Матвеев
  72. 1990 — Яма — сторож в морге
  73. 1990 — Старый дом — Сергей Иванович
  74. 1990 — Санитарная зона! — пекарь Акимыч
  75. 1990 — Семья вурдалаков — старик-реставратор
  76. 1991 — Безумная Лори — Вилли Бэннок
  77. 1991 — Гангстеры в океане — слуга
  78. 1992 — Волшебная лавка
  79. 1993 — Пистолет с глушителем — генерал
  80. 1994 — Возвращение броненосца — Габсбург-Пузанков
  81. 1995 — Налетъ — патриарх

Озвучивание мультфильмов

  1. 1954 — Петух и боярин

Напишите отзыв о статье "Катин-Ярцев, Юрий Васильевич"

Примечания

  1. [www.kirkino.ru/index.php?cat=4&doc=50Катин-Ярцев%20Михаил%20Юрьевич Катин-Ярцев Ю. В.]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Катин-Ярцев, Юрий Васильевич

В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.