Катна

Катна или Гатна — город бронзового века. Располагался на территории современной Сирии в 200 км к северу от Дамаска, где ныне находится холм Телль-Мишриф. Был столицей царства, игравшего важнейшую роль в регионе в первой половине 2 тыс. до н. э. и сохранявшего остатки былой мощи во второй половине того же тысячелетия.

Останки города, всё ещё видные, занимают площадь около 1 км². Тель расположен на краю известнякового плато, которое представляет собой границу между сирийской пустыней и плодородной долиной Хомса.

Место играло важную роль в региональной торговле начиная со 2 тыс. до н. э. Здесь процветали ремёсла, использовалась клинопись.

Раскопки

Начиная с 1924 г., когда в Сирии существовал французский протекторат, раскопки Катны повела команда археологов под руководством Робера дю Мениля дю Бюиссона. Раскопки, которые оказались малорезультативными, продолжались с 1924 по 1929 г.

В 2000 г. раскопки Телль-Мишрифа возобновились. На этот раз в них участвовали группы археологов из различных стран, таких, как Сирия, Италия и Германия, которые поделили между собой холм на три сектора раскопок. Наиболее успешной была германская команда во главе с П. Пфельцнером, обнаружившая в 2002 г. царские гробницы.

Археологический памятник Катна довольно крупный — он занимает территорию около 110 га. Валы, окружающие город, образуют четырёхугольник со сторонами длиной около 800 м, а высота руин города в ряде мест составляет до 20 метров. Доступ к городу обеспечивали 4 входа.

Акрополь Катны, расположенный в центре города, был его политическим и религиозным центром. Царский дворец был расположен на северо-западе акрополя, а невдалеке располагался храм, посвящённый богине Нин-Эгаль, «госпоже Катны». Именно царский дворец привлёк первоначальное внимание археологов к этому памятнику.

Царский дворец окружали резиденции городской знати. Одну из таких резиденций, площадь которой составляла 1400 кв. м., раскопала группа итальянских археологов.

История

Катна была населена начиная с эпохи неолита, однако лишь в начале II тыс. до н. э. место приобретает важную роль.

Аморейское царство Катна

К периоду Первой вавилонской династии (XX—XVII вв. до н. э.) относятся массивные стены, возведённые вокруг Катны. К началу этого периода относится каменный сфинкс из Древнего Египта, на котором нанесено имя Иты, дочери фараона Аменемхета II (-1928/-1895), который установил контакты между Катной и страной Двух земель.

Большая часть истории Катны известна по косвенным свидетельствам из архивов царства Мари конца XIX — первой половины XVIII в. до н. э. В те времена это царство было одним из самых могущественных как в Сирии, так и в целом на Ближнем Востоке. Его важнейшим соперником было расположенное к северу от него царство Ямхад, столица которого находилась на территории современного Алеппо.

Шамши-Адад I (Самси-Адду), царь Верхней Месопотамии (Haute-Mésopotamie), также втянутый в войну против Алеппо после того, как он завоевал Мари, заключил союз с царём Катны по имени Ишхи-Адду. С этой целью дочь последнего по имени Дам-хураси вышла замуж за Ясма-Адду, сына Шамши-Адада, который правил в Мари. Заключение этого брака и его последствия хорошо известны из архивов Мари. Таким образом, Катна оказалась втянута в многочисленные конфликты, прямые и непрямые, против Суму-эпуха из Алеппо, который поддерживал мятежи против Ишки-Адду на севере Ливана. В связи с этим Шамси-Адад и Яхдун-Лим направили на поддержку Катны свои войска. Конфликт закончился без победы какой-либо из сторон.

В 1775 г. до н. э. Шамши-Адад I умер, и его царство пришло в упадок. При поддержке со стороны Хаммурапи I, новый царь Ямхада, Зимри-Лим, взошёл на трон Мари, изгнав Ясма-Аду. Заняв дворец в Мари, он сохранил гарем побеждённого правителя, и назначил своей главной женой Дам-хураси, что позволило ему сохранить хорошие отношения с Ишхи-Адду, а также с сыном и преемником последнего по имени Амут-пи-Эль, сохраняя при этом союзнические отношения с царём Алеппо, на дочери которого он также женился. Таким образом, отношения между Катной и Ямхадом на какое-то время успокоились.

В 1761 г. Хаммурапи, царь Вавилона, захватил Мари и положил конец ведению марийских архивов, что ограничивает наши знания об этом регионе Сирии на несколько следующих десятилетий. Судя по содержанию архивов Алалаха (конец XVIII — начало XVII вв. до н. э.), Катна перешла под контроль своего давнего врага, царства Ямхад.

Вторая половина II тысячелетия до н. э.

Катна продолжала быть столицей царства в XV и XIV в. до н. э. Речь, однако, уже не шла о великой державе, но о второразрядном царстве, бывшем вассалом сначала Митанни, затем Египта в эпоху амарнского архива, когда им правил некий Акицци (Akizzi). После этого Катна попадает под власть хеттов, когда Суппилулиума I захватил Сирию. Именно к этому времени, по-видимому, относятся обнаруженные археологами в Катне разрушения.

В годы правления Сети I, около 1300 г. до н. э., египтяне восстановили контроль над городом. В начале XII в. до н. э. город подвергся нашествию народов моря и вновь был разрушен, однако пережил это нашествие и был населён ещё в 1-й половине I тыс. до н. э.

На территории царского дворца Катны найдены многочисленные клинописные таблички, позволяющие расширить наши знания о той эпохе. В табличках часто встречается царское имя Идадда (Иданда).

Литература

• A. Abou Assaf, Mishrifeh. The Oxford encyclopedia of archaeology in the Near East 4 (Oxford 1997), 35-36.
• H. Klengel, Qatna — ein historischer Überblick. MDOG 132, 2000, 239—252.
• R. du Mesnil du Buisson, Le site archéologique de Mishrife-Qatna (Paris 1935).
• M. Novák, The Chronology of the Bronze Age Palace of Qatna, Egypt & Levant 14, 2004, 299—317.
• G. Elsen-Novák, Die altsyrische Glyptik aus Qatna — Eine erste Einordnung, MDOG 134, 2001, 257—274.
• M. al-Maqdissi, M. Luciani, D. Morandi, M. Novák, P. Pfälzner, Excavating Qatna I — Preliminary Report on the 1999 and 2000 Campaigns of the Joint Syrian-Italian-German Archaeological Research Project at Mishrife (Damas 2002).
• M. Novák, Fundamentierungstechniken im Palast von Qatna, E. Czerny / I. Hein / H. Hunger / D. Melman / A. Schwab (ed.), Timelines. Studies in Honour of Manfred Bietak III. Orientalia Lovaniensia Analecta 149/3 (Leuven 2006), 63-71.
• D. Morandi Bonacossi, M. Luciani, A. Barro, A. Canci, M. Cremaschi, M. Da Ros, J. Eidem, I. Finzi Contini, M. Iamoni, A. Intilia, L. Trombino, A. Sala, V. Valsecchi, Tell Mishrifeh / Qatna 1999—2002, A Preliminary Report of the Italian Component of the Joint Syrian-Italian-German Project, Part 1, Akkadica 124/1, 2003, 65-120.
• M. Novák, P. Pfälzner, Ausgrabungen im bronzezeitlichen Palast von Tall Mishrife / Qatna 2002, Vorbericht der deutschen Komponente des internationalen Projektes, MDOG 135, 2003, 135—165.
• A. Ahrens, Skarabäen und Skarabäenabdrücke aus Tall Mišrife/Qatna. Einige Beobachtungen zum interkulturellen Austausch zwischen der Levante und Ägypten. Ugarit-Forschungen 35 (2003), 1-28.
• A. Ahrens, A Journey´s End — Two Egyptian Stone Vessels with Hieroglyphic Inscriptions from the Royal Tomb at Tell Mishrife/Qatna. Egypt and the Levant 16 (2006), 15-36.
• T. Richter, " Qatna in the Late Bronze Age: Preliminary Remarks ", in SCCNH 15 (2005), p. 109-126.

Ссылки

• www.geo.ru/nauka/katna-zagadka-zabytoi-derzhavy
• dic.academic.ru/dic.nsf/sie/7692/КАТНА
• [www.uni-tuebingen.de/uni/qvo/highlights/h23-syrien.html Découvertes allemandes à Qatna], sur le site de l’université de Tübingen
• [www.qatna.org Site de l'équipe italienne fouillant Qatna]

Отрывок, характеризующий Катна

В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice mere par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице матери ее сестрою,] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
– Mais a propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
– Я часто думаю, – продолжала Анна Павловна после минутного молчания, подвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, – я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам судьба дала таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, – вставила она безапелляционно, приподняв брови) – таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не стоите.
И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.
– Que voulez vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paterienite, [Чего вы хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] – сказал князь.
– Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что то неожиданно грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
– Je suis votre [Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?