Католикос-патриарх Грузии
Поделись знанием:
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
(перенаправлено с «Католикос-Патриарх Грузии»)
Святейший и Блаженнейший, Католикос-Патриарх всея Грузии, Архиепископ Мцхетский и Тбилисский и митрополит Бичвинтский и Цхум-Абхазский Илия II (груз.- უწმინდესი და უნეტარესი, სრულიად საქართველოს კათოლიკოს-პატრიარქი, მთავარეპისკოპოსი მცხეთა-თბილისისა და მიტროპოლიტი ბიჭვინთისა და ცხუმ-აფხაზეთისა ილია II) — официальный титул предстоятеля Грузинской Православной Церкви. Предстоятель Грузинской Церкви единственный из всех православных Патриархов носит титул Католикоса.
Грузинская Православная Церковь — также одна из древнейших, в диптихе Церквей стоит сразу после Русской Православной Церкви. Ныне возглавляет её Католикос-Патриарх Илия II.
Католикосы-Патриархи всея Грузии
- Мелхиседек I (1012—1033);
- Окропири (Иоанн) II (1033—1049);
- Евфимий I (1049—1055);
- Георгий III (Таоэли) (1055—1065);
- Гавриил III (Сапарели) (1065—1080);
- Димитрий (1080—1090);
- Василий III (Каричисдзе) (1090—1100);
- Иоанн IV (Сапарели) (1100—1142);
- Свимон IV (Гулаберисдзе) (1142—1146);
- Савва II (1146—1150);
- Николай I (Гулаберисдзе) (1150—1174);
- Михаил IV (Мирианисдзе) (1178—1186);
- Феодор II (1186—1206);
- Василий IV (1206—1208);
- Иоанн V (1208—1210);
- Епифаний (1210—1220);
- Евфимий II (1220—1222);
- Арсений III (1222—1225);
- Георгий IV (1225—1230);
- Арсений IV (Булмаисимисдзе) (1230—1240);
- Николай II (1240—1280);
- Авраам I (1280—1310);
- Евфимий III (1310—1325);
- Михаил V (1325—1330);
- Василий V (1330—1350);
- Дорофей I (1350—1356);
- Шио I (1356—1364);
- Николай III (1364—1380);
- Георгий V (1380—1399);
- Илия (Гобирахисдзе) (1399—1411);
- Михаил VI (1411—1426);
- Давид II (Багратиони, сын царя Александра Великого) (1426—1430);
- Феодор III (1430—1435);
- Давид III (Гобеладзе) (1435—1439, 1443—1450);
- Шио II (1440—1443);
- Марк (1460—1466);
- Давид IV (1466—1479);
- Евагрий (1480—1492, 1500—1503);
- Авраам II (1492—1497);
- Ефрем I (1497—1500);
- Дорофей II (1503—1510, 1511—1516);
- Дионисий (1510—1511);
- Василий VI (1517—1528);
- Малахия (1528—1538);
- Мелхиседек II (Багратиони, сын царя Константина II) (1538—1541);
- Герман (1541—1547);
- Свимон V (1547—1550);
- Зеведей I (1550—1557);
- Дементий I (1557—1562);
- Николай IV (Бараташвили) (1562—1584);
- Николай V (Багратиони), сын царя Кахети Левана 1584—1591;
- Дорофей III (1592—1599);
- Дементий II (1599—1603);
- Зеведей II (1603—1610);
- Иоанн VI (Авалишвили) (1610—1613);
- Христофор I (1613—1622);
- Захария (Джорджадзе) (1623—1630);
- Евдемий I (Диасамидзе) (1630—1638);
- Христофор II (Урдубегишвили Амилахвари) (1638—1660);
- Дементий III (Багратиони, сын Кайхосро Мухранбатони, двоюродный брат царя Вахтанга V) (1660—1675);
- Николай VI (Магаладзе) (1675—1676);
- Николай VII (Амилахвари) (1676—1687, 1691—1695);
- Иоанн VII (Диасамидзе) (1687—1691, 1696—1700);
- Евдемий II (Диасамидзе) (1700—1703);
- Доментий IV (Багратиони) (1705 — 1725, 1739—1741) брат царя Вахтанга VI)
- Виссарион (Орбелиани) (1725—1737);
- Кирилл (1737—1739);
- Николай VIII (Херхеулидзе) (1742—1744);
- Антоний I (Багратиони) (1744 — 16 декабря 1755, 1764 — 1 марта 1788) сын царя Иессе
- Иосиф (Джандиери) (1755—1764);
- Антоний II (Багратиони) (29 октября 1788 — 21 июня 1811) сын царя Картл-Кахети Ираклия II
- Кирион II (Садзаглишвили) (1 октября 1917 — 26 июня 1918)
- Леонид (Окропиридзе) (28 ноября 1918 — 11 июня 1921)
- Амвросий (Хелая) (14 октября 1921 — 29 марта 1927)
- Христофор III (Цицкишвили) (21 июня 1927 — 10 января 1932)
- Каллистрат (Цинцадзе) (21 июня 1932 — 3 февраля 1952)
- Мелхиседек III (Пхаладзе) (5 апреля 1952 — 10 января 1960)
- Ефрем II (Сидамонидзе) (21 февраля 1960 — 7 апреля 1972)
- Давид V (Девдариани) (1 июля 1972 — 9 ноября 1977)
- Илия II (Гудушаури-Шиолашвили) (с 25 декабря 1977)
См. также
Напишите отзыв о статье "Католикос-патриарх Грузии"
Отрывок, характеризующий Католикос-патриарх Грузии
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
