Католицизм в Гватемале

Католицизм в Гватемале или Католическая церковь в Гватемале является частью всемирной Католической церкви. Численность католиков в Гватемале составляет около 9 миллионов 200 тысяч человек (85 % от общей численности населения).

История

Первые католические миссионеры из монашеских орденов иезуитов, доминиканцев, францисканцев появились на территории современной Гватемалы в первой половине XVI века вскоре после того, как Испания завоевала эти территории. Католическая церковь проводила в это время активную миссионерскую деятельность среди местного населения. Монахи организовывали миссии среди индейцев, изучали местные языки. Одним из самых известных миссионеров, изучавших культуру и традицию индейцев, был доминиканец Бартоломе де лас Касас, написавший сочинение «История Индий» и сыгравший значительную роль в защите местного населения от притеснений испанских колонистов. Бартоломе де лас Касас. В 1534 году Святой Престол учредил первую епархию (сегодня — Архиепархия Гватемалы) в Гватемале. В колониальный период Католическая церковь сыграла значительную роль в общественной жизни местного населения. Миссионеры создали алфавит для местных индейских языков, изучали историю индейских языков.

В 1853 году вскоре после обретения независимости Гватемалы в 1821 году между Ватиканом и Гватемалой был подписан конкордат, который был отменён в 1870 году после прихода к власти сторонников либеральных идей. Новая власть проводила секулярную политику. Новые законы отделили церковь от государства, ограничили деятельность Католической церкви. Из страны стали высылать католических священнослужителей. Влияние Католической церкви на общественную жизнь страны значительно сократилось.

В 1936 году в Гватемале стали работать иезуиты, которые смогли вывести местную католическую общину из состояния стагнации. 15 марта 1936 года Римский папа Пий XI издал бреве Ad munus Nobis, которым учреди апостольскую нунциатуру в Гватемале. В 1954 году к власти пришли военные и в стране на долгие годы возникло гражданское противостояние, приведшее к повстанческому движению. В 1982 к власти пришёл Эфраин Риос Монтт, поддерживавший протестантские движения и деятельность Католической церкви в стране вновь пришла в упадок.

После прихода к власти в январе 1986 года гражданского правительства Католическая церковь получила свободу в своей деятельности.

Римский папа Иоанн Павел II посетил Гватемалу с пастырским визитом в 1983 и 1996 годах.

Структура

В настоящее время в Гватемале действуют две архиепархии, 10 епархий, одна территориальная прелатура, два апостольских викариата, 447 приходов. Централизованным органом Католической церкви в Гватемале является Конференция католических епископов Гватемалы.

• Архиепархия Гватемалы;
  • Епархия Верапаса;
  • Епархия Сакапы;
  • Епархия Святой Розы Лимской;
  • Епархия Халапы;
  • Епархия Эскуинтлы;
  • Территориальная прелатура Санто-Кристо-де-Эсквипуласа;

• Архиепархия Лос-Альтос Кесальтенанго-Тотоникапана;
  • Епархия Киче;
  • Епархия Сан-Маркоса;
  • Епархия Сололы-Чимальтенанго;
  • Епархия Сучитепекаса-Реталулеу;
  • Епархия Уэуэтенанго;
  • Апостольский викариат Исабаля;
  • Апостольский викариат Эль-Петена.

Источник

• Католическая Энциклопедия, т. 1, М., изд. Францисканцев, 2002, стр. 1210—1211, ISBN 5-89208-037-4
• Guida delle missioni cattoliche 2005, Cura della Congregatio pro gentium evangelizatione, Roma, Urbaniana University Press, 2005
• [www.vatican.va/archive/aas/documents/AAS%2028%20%5B1936%5D%20-%20ocr.pdf Бреве Ad munus Nobis], AAS 28 (1936), стр. 230

Ссылки

• [www.iglesiacatolica.org.gt/ Официальный сайт Конференции католических епископов Гватемалы]
• [www.gcatholic.org/dioceses/country/GT.htm Информация о Католической церкви в Гватемале]

Отрывок, характеризующий Католицизм в Гватемале

– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.