Католицизм в Гибралтаре
Католицизм в Гибралтаре или Римско-Католическая Церковь в Гибралтаре является частью всемирной Католической церкви. Численность католиков в Гибралтаре составляет около 23 тысяч человек (86 % от общей численности населения).
В Гибралтаре действует единственная епархия Гибралтара, которая подчиняется непосредственно Святому Престолу.
В Гибралтаре находятся семь католических церквей:
- Собор Пресвятой Девы Марии Царицы — кафедральный собор епархии Гибралтара;
- Церковь святой Терезы;
- Церковь святого Павла;
- Церковь святого Иосифа;
- Церковь святого Бернарда;
- Церковь Святейшего Сердца Иисуса;
- Церковь Пресвятой Девы Марии Скорбящей.
В Гибралтаре находится Санктуарий Пресвятой Девы Марии Европейской, который является местом паломничества.
Напишите отзыв о статье "Католицизм в Гибралтаре"
Ссылки
- [catholicdiocese.gi/ Официальный сайт епархии Гибралтара] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Католицизм в Гибралтаре
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
