Католицизм на Коморских островах

Католицизм на Коморских островах или Католическая Церковь на Коморских островах — часть всемирной Римско-католической церкви.

История

В 30-х годах XIX века на Коморские острова периодически приезжали Капуцины с соседнего Мадагаскара. В 40-х годах XIX века они заложили небольшие часовни на островах Анжуан и Мохели. 19 мая 1844 года Коморские острова были включены Святым Престолом в состав Апостольской префектуры Мадагаскара. Первые католические миссионеры прибыли на остров Майотту в январе 1845 года. С этого времени, с небольшим интервалом в четыре года с 1907 по 1911 годы, на островах присутствовали один или несколько католических священников. 4 сентября 1848 года на острове Майотта была основана Апостольская префектура Малые острова Мадагаскара. С 1851 года Апостольская префектура была поручена пастырскому попечению священникам из ордена иезуитов. 27 ноября 1858 года к Апостольской префектуре присоединили острова Анжуан, Мохели, Гранд-Комор и другие острова Коморского архипелага. В 1901 году Апостольскую префектуру отдали попечению Апостольского викариата Северного Мадагаскара.

В 1930 году в Морони (остров Гранд-Комор) была построена первая католическая церковь на островах. 5 мая 1975 года Святым Престолом была образована Апостольская администрация Коморского архипелага, которая 1 мая 2010 года была преобразована в Апостольский викариат. С 1986 года пастырской деятельностью на островах занимались капуцины. В 1990 году был рукоположен в священники первый уроженец Коморских островов. С 12 апреля 1998 года местной католической общиной руководят монахи из монашеского ордена сальваторианцев.

Статистика

Большинство жителей Коморских островов исповедуют ислам. Католики составляют незначительное религиозное меньшинство (около 5 %), в основном это французы и малагасийцы. В 2004 году на островах работали 4 священника и 8 монашествующих.

Источник

• Annuario pontificio, Ватикан, 2004

Ссылки

• [www.dioceseportlouis.org/index.php?option=com_content&task=view&id=36&Itemid=54 История Католической церкви на Коморских островах]  (фр.)

Отрывок, характеризующий Католицизм на Коморских островах

– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.