Католицизм на Мадагаскаре

Католицизм на Мадагаскаре или Римско-Католическая церковь на Мадагаскаре – часть всемирной Римско-Католической церкви в государстве Мадагаскар.

История

Первые католические миссионеры из монашеских орденов доминиканцев и иезуитов стали впервые появляться на Мадагаскаре в течение XVI – XVII веков. Доминиканцы приехали на Мадагаскар в 1540 году, иезуиты предпринимали попытки заниматься проповеднической деятельностью среди местных жителей в начале XVII века. Однако все эти одиночные попытки заканчивались неудачей до тех пор, когда на Мадагаскаре возникло первое французское поселение в 1642 году. В 1648 году на остров прибыли монахи из монашеского ордена лазаристов, но из-за плохого климата и враждебности местного населения миссия лазаристов свернула свою деятельность в 1674 году. Последующие попытки Римско-Католической церкви в начале XIX века основать свои миссии на Мадагаскаре сталкивались с противодействием малагасийского короля Радамы I и его жены Ранавалуны I, заключивших военно-политический союз с Великобританией.

В 1829 году Ватиканом был основан Апостольский викариат островов Южного моря, который включал в себя и Мадагаскар. В 1848 году на Мадагаскаре был основан Апостольский викариат Мадагаскара, порученный Святым Престолом попечению иезуитов. В 1861 году король Радама II объявил о свободе вероисповедания и разрешил миссионерам всех христианских конфессий проповедовать на Мадагаскаре. В конце XIX века на Мадагаскаре были основаны новые три Апостольских викариата. Особенно успешно велась проповедническая деятельность Римско-Католической церкви в центральных районах Мадагаскара среди народов мерина и бецилеу. В 1900 году на Мадагаскаре насчитывалось около 100 тысяч католиков.

После I Мировой войны на Мадагаскаре были созданы новые Апостольские викариаты. В 1939 году был рукоположен в епископа первый малагасиец И. Рамарусандратана. В 1939 году на Мадагаскаре была основана митрополия с центром в городе Антананариву с тринадцать подчиненной ей епархиями.

Статистика

В стране пять митрополий, 16 епархий, 315 приходов, 27 епископов, 556 епархиальных священников и 673 священников из различных монашеских орденов, 420 монахов и 4100 монахинь. Общее число католиков на Мадагаскаре около 5, 4 миллионов человек.

Структура Католической церкви

• Архиепархия Антананариву;
  • Епархия Анцирабе;
  • Епархия Миаринариву;
  • Епархия Цируанумандиди;

• Архиепархия Анцирананы;
  • Епархия Амбандзы;
  • Епархия Махадзанги;
  • Епархия Порт-Берге.

• Архиепархия Туамасины;
  • Епархия Амбатундразаки;
  • Епархия Мораманги;
  • Епархия Фенуариву-Ацинананы;

• Архиепархия Тулиары;
  • Епархия Мурумбе;
  • Епархия Мурундавы;
  • Епархия Тулагнару.

• Архиепархия Фианаранцуа;
  • Епархия Амбуситры;
  • Епархия Ихози;
  • Епархия Манандзари;
  • Епархия Фарафанганы.

Святые Мадагаскара

29 апреля 1989 года Римский папа Иоанн Павел II беатифицировал первую святую, уроженку Мадагаскара, Викторию Разоаманариво.

Источник

• Католическая энциклопедия, изд. Францисканцев, М., 2007 г., ISBN 978-5-91393-016-3

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/country/mg.html Catholic Church in Madagascar]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Католицизм на Мадагаскаре

– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.