Като, Кунио

Кунио Като
яп. 加藤 久仁生
Кунио Като на Парижском книжном салоне 2012 года
Имя при рождении:	Кунио Като
Дата рождения:	24 апреля 1977(1977-04-24) (47 лет)
Место рождения:	Кагосима, Япония
Гражданство:	Япония
Профессия:	режиссёр сценарист художник-аниматор иллюстратор
Карьера:	с 2001 по настоящее время
Награды:	Оскар, 2009

Кунио Като (яп. 加藤 久仁生, англ. Katō Kunio, 24 апреля 1977, Кагосима, Япония) — японский мультипликатор и иллюстратор книг, лауреат премии Оскар Американской киноакадемии 2009 года за лучший анимационный короткометражный фильм.

Биография

Кунио Като родился в 1977 году в префектуре Кагосима в Японии. Он изучал искусство графики в Университете искусств Тама в Токио. Первоначально специализировался на книжной иллюстрации, а с третьего курса на анимации. Во время учебы получал национальные награды за анимацию.

В 2001 году он присоединился к анимационной студии Robot Communications Inc., занимающейся среди прочего производством короткометражной анимации, кинофильмов и рекламных роликов. В том же году он снял свой первый короткометражный мультфильм для этой студии.

В 2003 году снял сериал «Дневник путешественника» (другое название — «Дневник Тортова Роддла») — шесть коротких эпизодов (продолжительность каждого из них — 2,5 минуты) о путешествия юного странника на огромной длинноногой свинье. Сериал вдохновлён произведениями Франца Кафки. Эпизоды выдержаны в синевато-зелёной гамме и являются поэтическими зарисовками, сопровождаемыми титрами, выдержанными в традициях немого кино начала XX века. Один из эпизодов, резко отличающийся от остальных продолжительностью (5,5 минут), остутствием титров и преобладающим в нём настроением (юмористическая зарисовка галлюцинаций путешественника под воздействием неизвестных ему ягод), не вошёл в окончательный вариант сериала и стал отдельным мультфильмом, демонстрировавшимся под названием «Красные ягоды». Сериал был номинирован на приз The Annecy Cristal на Annecy International Animated Film Festival в 2004 году.

В 2008 году он создал короткометражный фильм «Дом из маленьких кубиков» в сотрудничестве с писателем и сценаристом Kenya Hirata, за который он был удостоен Оскара. В том же году он опубликовал иллюстрации к одноимённой книге, за которые получил награду от Association des Bibliothecaires de France (ABF). В 2008 году вторым из японцев получил за этот фильм одну из самых престижных премий в области анимации — «Annecy Crystal Award» на международном фестивале анимационных фильмов в Анси (Франция). Замысел этого фильма появился у режиссёра в студенческие годы, когда Като нарисовал несколько рисунков с человечком, который строил дом из кубиков. Когда компании ROBOT необходимо было делать цикл трогательных коротких фильмов, Като использовал свои студенческие эскизы для создания фильма. Первоначальный замысел касался проблем семьи, но для компании надо было делать что-то на тему памяти, поэтому концепция картины была существенно переработана. Так получилась трогательная история об одиноком старике, который случайно восстанавливает в памяти давно забытые вещи. Это фильм о памяти, семье и одиночестве.

Особенности творчества

Режиссёр вырос на мультфильмах Исао Такахаты и Хаяо Миядзаки. Като предпочитает традиционную рисованную мультипликацию без использования компьютерных технологий. Он рисует не в традиционной для аниме стилистике, а полностью вручную цветными карандашами и красками. Его творчество близко к стилю российского аниматора Юрия Норштейна. По утверждению японского режиссёра работы Норштейна (особенно «Сказка сказок» и «Ежик в тумане») произвели на Като большое влияние и побудили его стать аниматором.

Като обращает внимание на реальные проблемы и жизненные истории обычных людей, но трактует их в символическом и гротескном стиле. Его не привлекает героизм и политика.

До получения Оскара Като, по его словам, работал в тяжёлых условиях, имел небольшое помещение без окон в подвале, так как отдел анимации в компании ROBOT небольшой.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
2000	мф		Robotting	режиссёр
2001	мф	Инцидент с яблоком	Оригинальное название неизвестно	режиссёр
2003	мф	Красные ягоды	Оригинальное название неизвестно	режиссёр
2003	мф	Фантазия	Оригинальное название неизвестно	режиссёр
2003	мф	Дневник путешественника	或る旅人の日記	режиссёр, сценарист
2008	мф	Дом из маленьких кубиков	つみきのいえ	режиссёр, сценарист
2012	мф		Yuki	режиссёр
2012	мф		Potâju	режиссёр
2014	мф		Kyuujitsu	режиссёр
2014	мф		Kâten kôru	режиссёр
2014	мф		Hirune	режиссёр
2014	мф		Asa	режиссёр
2014	мф		Aitsu	режиссёр

Основные награды

• 2008. Annecy International Animated Film Festival. The Annecy Cristal.
• 2008. Hiroshima International Animation Festival. Главный приз и Приз зрительских симпатий
• 2009. Премия «Оскар» Американской киноакадемии за Лучший анимационный короткометражный фильм.

Деятельность в качестве художника-иллюстратора

Режиссёр сотрудничает в качестве художника-иллюстратора с Publisher Hakusensha Inc. В 2012 году иллюстрации Кунио Като были выставлены на персональной выставке, которая проходила в Towada Art Center в городе Товада (префектура Аомори), также эта выставка была представлена в Hachioji Yume Art Museum в западном Токио и Nagashima Museum.

Литература

• [www.tmz.com/videos/0_lxmt2mlm/ Видеозапись выступления Кунио Като на вручении ему Ocкара.]

Ссылки

• Кунио Като (англ.) на сайте Internet Movie Database

Япония   Кино   Искусство   Мультипликация   Телевидение   Азия

Отрывок, характеризующий Като, Кунио

Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.