Катулос

Катулос
Катулос (третий слева) на иллюстрации к рассказу Роберта Говарда "Skull-Face"
Создатель:	Роберт Говард
Произведения:	Хозяин судьбы, Голос тьмы, Шепчущий во тьме, Не рой мне могилу
Первое упоминание:	Хозяин судьбы
Пол:	мужской
Национальность:	атлант
Раса:	человек
Место жительства:	Атлантида, Англия
Возраст:	более 10000 лет
Прозвище:	Череполикий, Хозяин судьбы
Род занятий:	маг, главарь международного синдиката
Прототип:	Муканна, Фу Манчу

КатулосКатулосКатулос (англ. Kathulos) — персонаж произведений Роберта Говарда, является магом из Атлантиды.

Описание

Перед катастрофой затопившей Атлантиду, некоторые из атлантов замуровали себя в саркофагах, предварительно приняв эликсир бессмертия. Одним из них был маг Катулос. Его саркофаг всплыл на поверхность в конце XIX века. Он пробудился от длиною в несколько тысяч лет сна, и стал создавать тайное общество, из тени влияющее на мировое господство.

Создание персонажа и критика

Многие литературные критики и исследователи творчества Роберта Говарда выявили ряд признаков схожести Катулоса с другими персонажами мифологии Мифоса. Связь с лавкрафтовским монстром Ктулху была выявлена ещё при жизни Говарда. Схожесть имён Катулос и Ктулху бросалась читателям в глаза, о чём они поспешили сообщить автору. Однако Говард развеял их сомнения, сказав, что схожесть имён есть чистое совпадение и не более того. В письме Лавкрафту от 30 августа 1930 года, Говард рассказал, что к моменту задумки рассказа Skull-Face он и не знал о Ктулху, а имя Катулос он придумал сам. Лавкрафт хорошо отозвался о персонаже, и своему другу по переписке ответил, что использует Катулоса в дальнейшем в своих произведениях. Так появился Л’Мур Катулос из рассказа Шепчущий во тьме. Однако дискуссии на эту тему не прекратились, и уже после смерти Говарда критики стали строить предположения о том, что Катулос являлся человеческой аватарой Ктулху. Роберт Прайс полагает, что на Говарда всё-таки повлиял рассказ Зов Ктулху, из которого он позаимствовал Ктулху и Р'льех, изменив их соответственно на Катулоса и Атлантиду. На это указывает более поздний рассказ Говарда Не рой мне могилу, в котором персонаж-маг Гримлар, в числе ктулхианских существ и объектов упоминает Катулоса.

Однако более очевидна связь Катулоса с другим персонажем — доктором Фу Манчу, с которым у Катулоса много общего. Литературный критик Ричард А. Лупофф был первым кто заметил схожесть Фу Манчу и Катулоса. Оба злодея являются главами международного синдиката, и у обоих прозвище Скорпион. Другой момент, касающийся биографии, диаметрально противоположен: Фу Манчу являлся криминальным гением выдававшим себя за реинкарнацию некогда могущественного святого, в то время как Катулос свою истинную натуру скрывал под маской главы синдиката, являясь на деле бессмертным магом, прожившим десятки тысяч лет. Фу Манчу послужил прообразом и других злодеев Говарда, таких как Тугра-Кхотан из рассказа Чёрный колосс, и в особенности Эрлик Хан, из серии рассказов о Стиве Харрисоне.

Другой персонаж-злодей Роберта Говарда Эрлик-Хан имеет ряд черт объединяющих его с Катулосом, что привело к тому, что некоторые критики стали считать их одним и тем же человеком с двумя личинами.

Также критики выявили другую схожесть, а именно с персонажами о царе Валузии Кулле Кутулосе и Тулсе Думе. Оба персонажа фигурируют в рассказе «Кошка Делькарды». Тулса Дум притворившийся мудрецом Кутулосом, имеет множество черт роднящих его с Катулосом из Атлантиды: оба носят широкополые одежды и вуали, скрывающие их деформированную внешность и оба именуются «череполицыми». В черновом варианте рассказа «Кошка Делькарды» имя персонажа Кутулоса (англ. Kuthulos) писалось как Катулос (англ. Kathulos), то есть также как Катулос из «Хозяин судьбы». Литературный критик Патрис Луине склонен полагать, что после того как журналы не приняли в печать рассказы «Кошка Делькарды» и «Кричащий череп Тишины», где фигурируют Кутулос и Тулса-Дум, Роберт Говард в следующем своём рассказе, то есть «Хозяине судьбы» придумал персонажа который был почти полной копией Кутулоса и Тулсы-Дума. Впрочем, это не значит, что это одни и те же персонажи. У Говарда много персонажей-тёзок и персонажей-однофамильцев, таких как Брилл, Эллисон, Костиген и т. д. К тому же колдуны-злодеи у Говарда, как правило имеют общую черту — их называют череполицыми или желтокожими, схожими персонажами являются Эрлик Хан, Тугра-Кхотан, повелитель горы Имш и Тулса Дум.

Библиография

• Хозяин судьбы (англ. Skull-face) издано в 1929 году.
• Голос тьмы (англ. Return of Skull-face) — произведение дописано Ричардом А. Лупоффом. В оригинале незаконченный рассказ озаглавлен Гленом Лордом как «Taverel Manor»
• Не рой мне могилу (англ. Dig me no grave) издано в 1937 году, через год после смерти Роберта Говарда.
• Шепчущий во тьме Говарда Филипса Лавкрафта
• Комиксы Marvel в которых Катулос представлен разумной планетой, последователем культа Шума-Горат ктулхианской мифологии.

См. также

• Катулл — римский поэт
• Книга «Nameless cults»
• Турлоф Дабх О'Брайен
• Тулса Дум

Ссылки

• [fantlab.ru/work138554 Цикл «Катулос»]
• [www.pjfarmer.com/secret/fu/demon.htm Статья про рассказы цикла «Катулос»]

Источники

1. Патрис Луине Происхождение Атлантиды // Бран Мак Морн, последний король. Кулл, беглец из Атлантиды. — Эксмо, 2014. — ISBN 978-5-699-66012-4.
2. Роберт М. Прайс About "Scull-face" // Nameless Cults. — Chaosium, 2001. — С. 252. — ISBN 1-56882-130-1.

Отрывок, характеризующий Катулос

– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.