Катухин, Пётр Семёнович

Пётр Семёнович Катухин
Дата рождения	12 июля 1918(1918-07-12)
Место рождения	деревня Погорелка, Кашинский уезд, Тверская губерния, РСФСР
Дата смерти	14 июля 1990(1990-07-14) (72 года)
Место смерти	Москва, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	военная медицина
Годы службы	1939—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Пётр Семёнович Катухин (1918—1990) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1946).

Биография

Пётр Катухин родился 12 июля 1918 года в деревне Погорелка (ныне — Кесовогорский район Тверской области). После окончания пяти классов школы работал в колхозе. В 1939 году Катухин был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С декабря 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в битве за Москву, освобождении Калининской области. В 1943 году Катухин окончил курсы санинструкторов.

К августу 1944 года старший сержант Пётр Катухин был санинструктором батальона 467-го стрелкового полка 81-й стрелковой дивизии 38-й армии 4-го Украинского фронта. Отличился во время освобождения Польши. В ночь с 1 на 2 августа 1944 года он первым в своём батальоне переправился через Вислу в районе населённого пункта Аннополь в 22 километрах к северо-востоку от Сандомира. На западном берегу реки он оказывал получившим ранения бойцам и командирам первую помощь, а затем выносил их с поля боя. Во время тех боёв он спас жизнь более чем 200 раненым.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» старший сержант Пётр Катухин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 9107.

В 1945 году Катухин был демобилизован. Проживал сначала в родном селе, затем переехал в Москву. Скончался 14 июля 1990 года, похоронен на Митинском кладбище Москвы.

Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и двумя орденами Красной Звезды, рядом медалей.

Литература

• [www.az-libr.ru/index.htm?Persons&000/Src/0007/742453cc Катухин Пётр Семёнович] // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Долгов И. А. Золотые Звёзды калининцев / лит. запись А. Ф. Ростапова. — 3-е изд., перераб. — М.: Московский рабочий (Калининское отделение), 1984. — Т. 2. — С. 132—133. — 383 с. — 20 000 экз.
• [web.archive.org/web/20111017064230/biogr.ru/biography/?id_rubric=3&id=658 Катухин Пётр Семёнович] // Кузьмин М. К. Медики—Герои Советского Союза. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Медицина, 1970. — С. 174—177. — 233 с.
• Сатрапинский Ф. В. Военные медики — Герои Советского Союза / Центральное военно-медицинское управление Министерства обороны СССР; отв. ред. Е. Ф. Селиванов. — Л.: Военно-медицинский музей МО СССР, 1975. — С. 80—81. — 103 с.

Отрывок, характеризующий Катухин, Пётр Семёнович

Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!