Кауниц, Венцель Антон

Венцель Антон Кауниц
Государственный канцлер Священной Римской империи
13 мая 1753 — 19 августа 1792
Предшественник:	Иоганн Кристоф фон Бартенштейн
Преемник:	Филипп фон Кобенцль
Рождение:	2 февраля 1711(1711-02-02) Вена
Смерть:	27 июня 1794(1794-06-27) (83 года) Вена
Отец:	Максимилиан Ульрих фон Кауниц
Мать:	Мария Эрнестина Франциска фон Ритберг
Супруга:	Мария-Эрнестина фон Штаремберг
Дети:	Эрнст Кристоф фон Кауниц-Ритберг Доминик Антон Андреас фон Кауниц-Ритберг-Квестенберг Франц Венцель фон Кауниц-Ритберг Йозеф Клеменс фон Кауниц-Ритберг Мария Антония фон Кауниц-Ритберг
Награды:

Граф, затем князь Венцель Антон Доминик Кауниц-Ритберг (нем. Wenzel Anton Graf Kaunitz, 2 февраля 1711 — 27 июня 1794) — австрийский государственный деятель из рода Кауницев, ведавший внешними сношениями Священной Римской империи с 1753 по 1792 годы. Инициатор Дипломатической революции. За успешное для императрицы Марии Терезии окончание Семилетней войны в 1764 году был возведён в князья (фюрсты).

Биография

Венцеслав Кауниц родился 2 февраля 1711 года в Вене. Детство провёл в замке Аустерлиц в Моравии. Его мать была дочерью и наследницей последнего графа Ритберга из фризского дома Кирксена. Как младший сын в графской семье из 19 детей, предназначался сначала для духовного звания. Однако из всех его братьев только один дожил до зрелого возраста, но и он умер холостым. Ввиду этого именно Венцеслав стал наследником всего, что было накоплено многими поколениями его предков.

В 1742 году послан в Турин с поручением теснее скрепить оборонительный союз Австрии с Сардинией и Англией против Франции и Испании. В 1744 году назначен министром при дворе генерал-губернатора Австрийских Нидерландов, герцога Карла Лотарингского. В 1748 году присутствовал на мирном конгрессе в Ахене, где положил начало своей репутации выдающегося дипломата.

Назначенный после Аахенского мира государственным конференц-министром, он в пространной памятной записке высказался за союз между Австрией и её давнишним врагом, Францией, на что, однако, не согласилась в то время императрица Мария Терезия. Будучи послом во Франции (1750-53), он также не добился этой цели. В 1753 году к нему, как государственному канцлеру, от Бартенштейна перешло управление внешней политикой. Только после этого ему в 1756 году удалось осуществить союз с Францией и обширную коалицию против Фридриха Великого. Главной целью его политики было при содействии Франции и России подавить возрастающее военное могущество Пруссии. Это ему не удалось, но при разделе Польши он доставил Австрии Галицию, а затем увеличил австрийские владения присоединением Буковины и Иннского округа.

На внутреннюю политику Кауниц также имел большое влияние, причём, как приверженец Просвещения, содействовал проведению реформ в самых различных областях государственной жизни, особенно при Иосифе II. Не сочувствуя повороту в австрийской политике, начавшемуся с восшествием на престол императора Франца II, он в 1792 году подал в отставку.

Был известен как покровитель наук и искусств и сам обладал значительным художественным собранием. Женат был на внучке фельдмаршала Штаремберга, а его собственная внучка Мария Элеонора была женой канцлера Меттерниха. Его внук Алоиз Вацлав (1774—1848) имел детей только женского пола. Со смертью этого внука род Кауниц-Ритберг пресекся.

Литература

Кауниц, Венцель-Антон-Доминик // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Кауниц, Венцель Антон

Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.