Кафториты
Поделись знанием:
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Кафториты (ивр. כַּפְתֹּרִים) — народ Восточного Средиземноморья, упоминаемый в русском переводе Библии под именем «кафторимы».
Ветхий завет
Согласно Библии, происходят от Кафторима, сына Мицраима. Упоминаются, в частности, в Книге Второзакония где говорится, что
|
Аввеев, живших в селениях до самой Газы, Кафторимы, исшедшие из Кафтора, истребили и поселились на месте их |
|
В качестве потомков кафторитов рассматриваются филистимляне (Втор. 2:23, Иер. 47:4 и Амос. 9:7).
Версии происхождения кафторитов
Среди современных исследователей минойского Крита и востоковедов распространена гипотеза о том, что «Кафтор» тождественен минойскому Криту, и упоминается также в египетских текстах как Кефтиу (kftw)[1].
Ранее выдвигались и другие версии, ныне почти не имеющие сторонников:
- В 1931 г. Уэйнрайт высказал предположение, что Kafto/Kaftiu — район в Юго-Восточной Анатолии (Киликия или Каппадокия), вероятно, подконтрольный Египту.[2] Данная гипотеза не противоречит традиционной, так как на юго-востоке Малой Азии находилась критская колония Милет.
- По мнению библеиста Дж. Стрейнджа (1980), семитское Caphtor и египетское Keftiu географически связаны с островом Кипр.[3] Данная теория не разделяется исследователями доисторического Кипра.
Напишите отзыв о статье "Кафториты"
Примечания
Источники
- Библия
- [books.google.com/books?id=c9QUAAAAIAAJ&pg=PA76&dq=J+Strange+Caphtor#v=onepage&q=J%20Strange%20Caphtor&f=false Strange, J. Caphtor/Keftiu: A New Investigation (Leiden: Brill) 1980.]
- История Древнего Востока. Ч. 2. М. 1988.
Отрывок, характеризующий Кафториты
– Что ты говоришь?– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
