Каффка, Иоганн Кристоф
| Иоганн Кристоф Кафка | |
| Полное имя |
Иоганн Кристоф Кафка |
|---|---|
| Профессии | |
| Инструменты | |
Иоганн Кристоф Каффка (нем. Johann Christoph Kaffka; 1754, Регенсбург — 29 января 1815, Рига) — немецкий скрипач, композитор, писатель, издатель. Дед Франца Эдуарда Хизеля (младшего).
Начиная с 1775 года молодой музыкант странствовал по Европе, работая в оперных театрах Праги (1775), Нюрнберга (1776), Мюнхена (1778), Берлина (1779), Брно (1781), Бреслау (1782), Риги (1789), Дрездена (1795), Дессау (1797), Санкт-Петербурга (1800)…
Его первая опера «Цыгане» (нем. Die Zigeuner; либретто Г. Ф. Мёллера по Сервантесу) была поставлена в 1778 г., за ней последовали «Антоний и Клеопатра» (1779), «Яблочный вор, или Кладоискатель» (нем. Der Äpfeldieb oder Der Schatzgräber; 1780, либретто К. Ф. Бретцнера), «Розамунда» (1782), «Дикая охота, или Дева в башне» (1782) и другие.
Часть опер была написана Каффкой на собственные либретто, поскольку одновременно он сочинял и публиковал романы. Каффке, в частности, принадлежат исторические романы «Руины древности» (нем. Ruinen der Vorzeit; 1790) и «Мудрецы Шешиана» (нем. Die Weisen von Scheschian; 1797, по мотивам знаменитого романа Виланда «Золотое зеркало, или Короли Шешиана»), эротико-сатирическое сочинение «Хогартовские наброски для неопытных, сладострастных и знатоков» (нем. Hogarthsche Studien für Unerfahrene, Lüsterne und Kenner; 1805). Кроме того, Каффка написал ряд работ о театре, в том числе книгу «Достоинства театра и приносимая им польза» (нем. Die Würde der Bühne und ihre Nützlichkeit; 1801).
С начала XIX века жизнь и деятельность Каффки была, в основном, связана с Ригой, хотя некоторое время он работал также в Стокгольме, Копенгагене и Граце. Помимо занятий музыкой, в этот период он также активно выступил как издатель. В 1803—1809 гг. он издавал газету «Nordisches Archiv», где в 1808 и 1809 годах публиковал свои статьи Вильгельм Фридрих фон Кейслер, а в 1807—1811 гг. также приложение к ней «Miscellaneen zum nordischen Archiv».
Из книг, опубликованных Каффкой в этот период, можно отметить «Необходимые пояснения к сочинениям Августа фон Коцебу: достопримечательнейший год моей жизни» (нем. Nöthige Erläuterungen zu der Schrift des Herrn von Kotzebue: das merkwürdigste Jahr meines Lebens; Лейпциг, 1802).
Изданные за подписью Каффки «Статистические описания современной России» (нем. Statistische Schilderungen vom gegenwärtigen Russland unter Alexander dem Ersten; 1809) считаются плагиатом.
Напишите отзыв о статье "Каффка, Иоганн Кристоф"
Примечания
Ссылки
- Соловьёв Н. Ф. Каффка, Иоганн-Христиан // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.operone.de/komponist/kaffka.html Оперы Каффки] (нем.)
Отрывок, характеризующий Каффка, Иоганн Кристоф
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
