Кац, Хирше-Довид

Хирше-Довид Кац

Хирше-Довид Кац (идиш ‏הירשע־דוד כ״ץ‏‎, англ. Dovid Katz, литературный псевдоним — Хиршадовид Мейнкес; род. 9 мая 1956, Бруклин) — американский еврейский писатель, лингвист-германист, специалист в области идиша.

Биография

Родился в Бруклине, в семье еврейского поэта-модерниста Мейнке Каца (1906—1991), уроженца Свенцян. Учился в еврейских школах Боро-Парка, в том числе Hebrew Institute of Boro Park и Yeshivah of Flatbush. В 1978 году окончил отделение лингвистики Колумбийского университета, одновременно учился в Семинарии учителей идиша «Герцлия» в Нью-Йорке. В 1978—1982 годах проходил аспирантуру в Лондонском университете, где в 1982 году защитил диссертацию «Explorations in the History of the Semitic Component in Yiddish» о происхождении семитской составляющей идиша. Развил идею о непрерывном наследовании семитской компоненты в идише (включая семантику и фонологию) из древнееврейского языка через арамейский язык — в противовес превалирующей тогда теории заимствования гебраизмов через литургические тексты. Тогда же представил свою реконструкцию протогласных в ранних диалектах идиша и модифицированную классификацию современных диалектов, возводя их географический генезис к придунайским землям.

В 1978—1996 годах преподавал в Оксфордском университете, где создал программу исследования идиша и позже на её основе Институт исследования идиша (Oxford Institute for Yiddish Studies, 1994), а также ежегодный летний интенсивный курс идиша (1982) и серию зимних симпозиумов по этому языку (1985). Тогда же основал научную серию «Winter Studies in Yiddish» на английском языке (1987) и «Oksforder yidish» на идише (1990). Занимал позиции инструктора и младшего научного сотрудника (1978—1982), старшего научного сотрудника и заведующего отделением идиша (1983—1994) в Оксфордском центре гебраистики и иудаики. Возглавлял Институт исследования идиша до 1997 года. Был также научным сотрудником Колледжа св. Антония в Оксфорде. С 1990 года на протяжении двух десятилетий проводил полевые работы этнографического и лингвистического характера на территории Прибалтики, Белоруссии, северной и восточной Украины, работая над составлением атласа северо-восточного диалекта идиша. Среди учеников — Дов-Бер Керлер.

Основал в Оксфорде издательство «Драй швестерс» (Three Sisters) и ежемесячный литературный журнал «Ди пен» (Yiddish Pen — перо, был его редактором, 1994—1996), а также семинар по подготовке преподавателей идиша. Составил посмертные сборники стихотворений своего отца, поэта Мейнке Каца, подготовил новое издание англо-еврейского словаря Александра Гаркави. Публиковался в нью-йоркских газетах на идише «Форвертс» и «Алгемейнер журнал», вёл постоянные рубрики в обеих.

В 1998—1999 годах был приглашённым профессором в Йельском университете, а в 1999—2010 годах — профессором и заведующим кафедрой идиша, еврейской литературы и культуры в Вильнюсском университете, где основал Центр изучения негосударственных культур на историческом факультете (возглавлял его на протяжении первых двух лет). В 2001 году основал там же Вильнюсский институт идиша и возглавлял его до 2010 года, а также интенсивный летний курс идиша при институте. В 2001—2002 годах был Guggenheim Fellow по литературе на идише. С 2010 года занимается общественной и литературной деятельностью, академических позиций не занимает. Живёт в Вильнюсе и Северном Уэльсе.

С 1991 года публиковал рассказы и новеллы в различных периодических изданиях на идише, собранные им в трёх сборниках под псевдонимом «Хиршадовид Мейнкес» (идиш ‏הירשע־דוד מעינקעס‏‎, англ. Heershadovid Menkes). Два сборника были переведены на английский и немецкий языки. Главным образом занимался бытописанием традиционного уклада литваков. В 1996 году эти рассказы были удостоены премии Мангера (высшей литературной награды для пишущих на идише литераторов).

Автор многочисленных работ, учебных пособий и монографий по социолингвистике, истории, диалектологии, грамматике и стилистике идиша, а также работ популярного характера для широкой читательской аудитории.

Сестра — Тройм Кац Хендлер (идиш ‏טרױם קאַץ הענדלער‏‎, англ. Troim Katz Handler, род. 1925), автор нескольких поэтических сборников на идише («שׂימחה: עפּיסטאָלאַרישע ליבע-לידער», Милуоки, 2002) и двух учебных пособий по изучению идиша для японских студентов (совместно с Кадзуо Уэда; Idissyugo Kaiwarensyucho, 1995).

Художественные произведения

• עלדראַ דאָן און אַנדערע מעשׂיות (елдра дон ун андере майсес). Rowen, Wales: Three Sisters Press, 1992.
• דער פֿלאַכער שפּיץ: מעשׂיות פֿון װילנער גובערניע (дер флахер шпиц: майсес фун вилнер губерние). Rowen, Wales: Three Sisters Press, 1993.
• מתנגדישע מעשׂיות פֿון װילנער גובערניע (миснагдише майсес фун вилнер губерние). Иерусалим: Иерушолаимер алманах, 1996.
• Nóah Anshel dell’altro mondo. Traduzione dall’yiddish di Erri De Luca. Двуязычное издание (идиш и итальянский язык). Неаполь: Libreria Dante & Descartes, 2002.
• Ostjüdische Geschichten aus dem alten Litauen. Пер. Melitta Depner. Мюнхен: Salon, 2012. — 330 Seiten.
• City in the Moonlight: Stories of the Old-time Lithuanian Jews. Пер. Barnett Zumoff. Нью-Йорк: Ktav, 2012. — 137 pp.

Монографии

• Grammar of the Yiddish Language. Лондон: Gerald Duckworth and Co, 1987. — 290 pp.
• כּלל-תּקנות פֿון ייִדישן אױסלײג (клал-таконес фун идишн ойслейг — Code of Yiddish Spelling). Oxford Yiddish Press, 1992.
• תּקני תּקנות: פֿראַגן פֿון ייִדישער סטיליסטיק (тикней таконес: фрагн фун идишер стилистик — Amended Amendments: Issues in Yiddish Stylistics). Oxford Yiddish Press, 1993. — 356 pp.
• Lithuanian Jewish Culture. Вильнюс: Baltos lankos, 2004. — 400 pp. folio + large maps; 2-е, расширенное издание — Вильнюс: Central European University Press, 2010.
• Words on Fire: The Unfinished Story of Yiddish. Нью-Йорк: Basic Books, 2004. — 446 pp.; там же — 2007. — 512 pp.
• Windows to a Lost Jewish Past: Vilna Book Stamps (окна в утерянное еврейское прошлое: экслибрисы из Вильны). Вильнюс: Versus Aureus, 2008. — 100 pp.
• Seven Kingdoms of the Litvaks. Вильнюс: International Cultural Program Center, 2009.
• Yiddish and Power: Ten Overhauls of a Stateless Language. Palgrave MacMillan, 2014. — 340 pp.

Под редакцией Х.-Д. Каца

• Origins of the Yiddish Language (Winter Studies in Yiddish I). Papers from the First Annual Oxford Winter Symposium in Yiddish Language and Literature, 15—17 December 1985. Оксфорд: Pergamon Press, 1985.
• Dialects of the Yiddish Language (Winter Studies in Yiddish 2). Papers from the Second Annual Oxford Winter Symposium in Yiddish Language and Literature, 14—16 December 1986. Оксфорд: Pergamon Press, 1986.
• Oksforder Yidish I (на идише). Harwood Academic Publishers, 1990. — 406 с.
• Oksforder Yidish II (на идише). Harwood Academic Publishers, 1991. — 316 с.
• Oksforder Yidish III (на идише). Oxford Yiddish Press, 1995.

Ссылки

• [www.dovidkatz.net/dovid/Lithuania/7_KingdomsLitvaks.pdf 7 Kingdoms of the Litvaks]
• [www.dovidkatz.net/VilnaJewishBookStamps2008.pdf Windows to a Lost Jewish Past: Vilna Book Stamps]
• [www.dovidkatz.net/i_4yatl.htm Atlas of Northeastern Yiddish]
• [defendinghistory.com/keepsakes-of-old-jewish-vilna-index Yiddish Virtual Mini-Museum of Old Jewish Vilna]
• [www.dovidkatz.net/ToyShop/Proof%20only%20of%20Dovid%20Katz,%20KNAANIC%20IN%20THE%20MEDIEVAL%20&%20MODERN%20SCHOLARLY%20IMAGINATION%20(29%20Aug%202013).pdf Knaanic in the Medieval and Modern Scholarly Imagination]
• [defendinghistory.com/methodology-in-historical-yiddish-linguistics-by-dovid-katz On Methodology in Historical Yiddish Linguistics]

Отрывок, характеризующий Кац, Хирше-Довид

– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.