Кашгарка
 |
Эту страницу предлагается переименовать в Кашгар (массив). Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К переименованию/31 декабря 2015.
Возможно, её текущее название не соответствует нормам современного русского языка и/или правилам именования статей Википедии. Не снимайте пометку о выставлении на переименование до окончания обсуждения. Переименовать в предложенное название, снять этот шаблон |
Кашга́р (узб. Qashqar[1]) — жилой массив Юнусабадского района Ташкента, исторический район города, находящийся в месте, где располагались пригороды старого Ташкента, недалеко от Кашгарских ворот городской стены, по левому берегу канала Анхор. Среди горожан более распространено неофициальное название местности — Кашгарка, которое также встречается и в некоторых печатных изданиях и, в особенности, в литературных произведениях разных авторов.
История
Кашгар — исторический район Ташкента[2], получивший своё название по месту расселения выходцев из Кашгара в XVII—XVIII веках. Находившиеся недалеко от поселения Кашгар Кокандские ворота Ташкента, также стали называть Кашгарскими воротами[3]. До середины XIX века Кашгарские ворота, являлись одними из основных ворот Ташкента, через которые в город входили караваны, идущие из Китая по древнему отрезу Великого Шёлкового пути.
В Ташкенте позднефеодального периода в районе расположения Кашгарских ворот существовала махалля «Кашгар» («Кашгарка» — этноним, до сих пор сохранившийся в топонимике города). Насчитывалось 127 домовладений. Основное население — переселенцы из Кашгара. Главное занятие — торговля. Имелись базар, караван-сарай, мечеть и др. Позднее уйгуры оседали и в Паркенте (ныне Ташкентская область).[4]
Кашгар стал северной окраиной нового, вновь строившегося русского Ташкента. Первоначально здесь располагались казармы войсковых частей, но позднее было построено много доходных домов[5], в которых селился более бедный люд, чем в центре нового города. Границей этого района можно условно считать Управление начальника города (полицейское управление), находившееся рядом с мостом через Анхор на Урде́. На Кашгаре жил русский художник Василий Верещагин во время написания Туркестанского этнографического альбома[6]. В этом районе находился Обуховский сквер, разбитый вокруг братской могилы русских солдат, погибших во время первого штурма Ташкента в 1864 году, войсками генерала Черняева. В 1910 году над могилой был установлен памятник, впоследствии снесённый большевиками в 1918 году[7].
Во время Великой Отечественной войны на Кашгаре массово селились люди, эвакуированные из европейской части СССР, в том числе и евреи[8][9], о чем в своих книгах пишут известные израильские русскоязычные писатели Дина Рубина и Эли Люксембург.
В апреле 1966 года в районе Кашгара находился эпицентр разрушительного Ташкентского землетрясения. Эта часть города наиболее сильно пострадала от природного катаклизма, жилые постройки и сквер были практически полностью разрушены. После восстановления Ташкента, новый жилой массив, построенный на месте исторического района, получил название Ц-4. От старой застройки сохранилось лишь одно трёхэтажное здание и несколько старых акаций Обуховского сквера. В 1970 году, здесь был установлен Мемориальный комплекс «Мужество» и музей, посвящённый этому трагическому событию[3].
С начала 90-х годов районам и массивам Ташкента начинают возвращать исконные исторические названия, массив Ц-4 не стал исключением[10]. В 1990 году массиву было официально присвоено название Кашгар[11][12].
Напишите отзыв о статье "Кашгарка"
Примечания
- ↑ [www.press-service.uz/uz/news/1208/ Выступление И. Каримова на торжественном собрании, посвящённом 2200-летию города Ташкента] (узб.)
- ↑ [www.press-service.uz/ru/news/1208/ Выступление И. Каримова на торжественном собрании, посвящённом 2200-летию города Ташкента]
- ↑ 1 2 [www.anons.uz/article/articles/296/ К 2200-летию Ташкента]
- ↑ [mytashkent.uz/2010/04/02/uyguryi-uzbekistana/ Уйгуры Узбекистана]
- ↑ Доходный дом — дом, построенный для сдачи в наем помещения — квартир или комнат.
- ↑ [web.archive.org/web/20131024050129/press-service.uz/ru/news/show/tashkent_2200/govoryashaya_karta_stolicyi/ «Говорящая» карта столицы]
- ↑ [культурный-портал.рф/razdely/raznoe/russkij-tashkent Русский Ташкент]
- ↑ [www.eleven.co.il/article/14052 По информации с сайта «Электронная еврейская энциклопедия»]: «В 1941-42 гг. в Ташкент прибыли тысячи евреев из западных областей Советского Союза, оккупированных германскими войсками; численность еврейского населения города достигла 200 тыс. человек.»
- ↑ [mytashkent.uz/2012/04/11/26-aprelya-46-let-zemletryaseniyu/ К 45-летию Ташкентского землетрясения]
- ↑ [www.mg.uz/publish/doc/text63321_toponimika_-_istoriya_tashkenta Топонимика — история Ташкента]
- ↑ Атлас «Ташкент» малый. / Чернявская Т. Б. — Ташкент: Госкомгеодезкадастр, 2007. — С. 119. — 122 с. — ISBN 978-9943-15-128-4.
- ↑ [www.goldenpages.uz/streets/ Переименование массивов в Ташкенте]
Ссылки по теме
- [www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2007/08/31/131932 Алексей Байер, «Картина мира: Еврейский век», на сайте газеты «Ведомости», 31.08.2007, № 163 (1937)]
- [www.ziyouz.uz/ru/proza/russkoyazychnaya-proza-uzbekistana/1309-vladislav-poplavskij-kashgarka-glavy-iz-povesti Владислав Поплавский, «Кашгарка» (главы из повести)]
- [mytashkent.uz/2014/04/22/ah-kashgarka-kashgarka/ Ах, Кашгарка, Кашгарка!]
|
Это заготовка статьи по истории Узбекистана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи по географии Узбекистана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кашгарка
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
