Кашхатау

Посёлок городского типа Кашхатау карач.-балк. Къашхатау кабард.-черк. Къашхьэтау Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Кабардино-БалкарияКабардино-Балкария Муниципальный район Черекский Городское поселение Кашхатау Координаты 43°18′57″ с. ш. 43°36′02″ в. д.43.31583° с. ш. 43.60056° в. д. / 43.31583; 43.60056    Глава городского поселения Уянаев Азрет Рамазанович Прежние названия рабочий посёлок Советское (1944-1991) ПГТ с 1964 года Площадь 39 км² Высота центра 847 м Тип климата влажный умеренный (Dfb) Население ↗5390 человек (2016) Плотность 138,21 чел./км² Национальный состав балкарцы, кабардинцы Конфессиональный состав мусульмане-сунниты Названия жителей кашхата́уцы, кашхата́уец, кашхата́ука Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 86636 Почтовый индекс 361 801 Автомобильный код 07 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=83230551000 83 230 551 000] Официальный сайт [www.adm-kashhatau.ru -kashhatau.ru] Кашхатау Москва Нальчик Кашхатау

Кашхата́у (карач.-балк. Къашхатау) — посёлок городского типа в Черекском районе республики Кабардино-Балкария. Административный центр Черекского района и муниципального образования «Городское поселение Кашхатау».

География

Посёлок расположен в центральной части Черекского района, на левом берегу реки Черек. Находится в 35 км к югу от города Нальчик. Через посёлок проходит дорога республиканского значения Урвань-Уштулу, связывающая посёлок с Нальчиком.

Площадь территории городского поселения составляет — 39 км².

Граничит с землями населённых пунктов: Бабугент на юге, Герпегеж на северо-западе, Аушигер на севере, Зарагиж на северо-востоке и Жемтала на востоке.

Населённый пункт расположен в в переходной от предгорной в горную зоне республики. Рельеф местности представляет собой пересечённую территорию. Над западной частью села возвышается Лесистый хребет. Восточная часть находящаяся в долине реки Черек более понижена и представляет собой предгорную равнину. Перепады высот с запада на восток составляют около 400 метров. Средние высоты составляет 847 метров над уровнем моря. Высшими точками посёлка являются горы — Кашкатау и Сылла-Сырт.

Гидрографическая сеть представлена в основном рекой Черек и его мелкими притоками протекающими в чертогах посёлка. На территории городского поселения имеется малая гидроэлектростанция.

Климат влажный умеренный с тёплым летом и прохладной зимой. Среднегодовая температура воздуха составляет около +9,0°С, и колеблется от средних +20,0°С в июле, до средних -3,0°С в январе. Первые заморозки наблюдаются в середине октября, последние в апреле. Среднегодовое количество осадков составляет около 800 мм. Основное количество которых выпадает в период с мая по июль. Весной при резких перепадах температуры, с гор дуют сильные ветры.

История

Точная дата основания поселения неизвестно. В конце XIX века Кашхатау был одним из редких предгорных балкарских сёл, и в административном отношении находился под ведомством Хуламского общества балкарцев.

В 1935 году при образовании Хуламо-Безенгиевского района, избран его административным центром, что благоприятствовало быстрому росту населения села, так как сюда начали большими группами переселятся люди из верховий Безенгийского ущелья.

В 1944 году балкарцы были депортированы в Среднюю Азию, и село оказалось в полузаброшенном состоянии. В том же году село было переименовано в Советское.

В 1957 году балкарцы были реабилитированы Верховным Советом СССР и им было разрешено вернуться на свои прежние места проживания.

В 1964 году село получил статус посёлка городского типа.

Указом Президиума ВС РСФСР от 16 декабря 1991 года посёлку возвращено его прежнее название.

«Кашхатау» с балкарского языка переводится как «лысая гора» (над поселком действительно возвышается безлесный холм).

Население

Численность населения
2002	2009	2010	2012	2013	2014	2015
5211	↗5228	↗5295	↘5275	↘5273	→5273	↗5326
2016
↗5390

Плотность — 138.21 чел./км².

Национальный состав

По данным Всероссийской переписи населения 2010 года:

Народ	Численность, чел.	Доля от всего населения, %
балкарцы	4 944	93,4 %
кабардинцы (черкесы)	158	3,0 %
русские	72	1,3 %
другие	121	2,3 %
всего	5 295	100 %

Поло-возрастной состав

По данным Всероссийской переписи населения 2010 года:

Возраст	Мужчины, чел.	Женщины, чел.	Общая численность, чел.	Доля от всего населения, %
0 — 14 лет	535	531	1 066	20,1 %
15 — 59 лет	1 716	1 910	3 626	68,5 %
от 60 лет	211	392	603	11,4 %
Всего	2 462	2 833	5 295	100,0 %

Мужчины — 2 462 чел. (46,5 %). Женщины — 2 833 чел. (53,5 %).

Средний возраст населения — 34,3 лет. Медианный возраст населения — 31,7 лет.

Средний возраст мужчин — 32,4 лет. Медианный возраст мужчин — 29,8 лет.

Средний возраст женщин — 35,9 лет. Медианный возраст женщин — 33,6 лет.

Образование

• Средняя общеобразовательная школа № 1 — ул. Мечиева, 102
• Начальная школа Детский сад № 1 — ул. Мечиева, 100.
• Детско-юношеская спортивная школа — ул. Черкесова, 4А.

Здравоохранение

• Районная больница — пер. Абаева, 1.

Культура

• Дом Культуры

Общественно-политические организации:

• Совет старейшин
• Совет ветеранов труда

Ислам

В посёлке действует одна мечеть.

Экономика

Между Кашхатау и Аушигером строится каскад Черекских гидроэлектростанций, первая очередь которого (Аушигерская ГЭС) уже введена в строй.

В поселке находится главный офис Кабардино-Балкарского Государственного Высокогорного заповедника, призванного защищать флору и фауну высокогорья Центрального Кавказа. Здесь же находится предприятие по переработке леса, на котором изготавливается буковый паркет.

Улицы

Улицы

Будаева Залиханова Зукаева Кадырова Керменова

Ксанаева Мечиева Мокаева Настаева Октябрьская

Уянаева Черкесова Чеченова Шогенцукова Эфендиева

Переулки

Абаева Гидростоителей Дружбы Кулиева

Мирный Молодёжный Мухольский Родниковый

Токумаева Фонтанный Хуламский Черекский

Известные уроженцы

• Кульбаев Руслан Мухажирович — начальник Управления наркоконтроля по КБР. Генерал- майор.
• Таукенова Галина Малкарбиевна — заслуженная артистка КБАССР, заслуженная артистка РСФСР, видный деятель культуры, создатель многих вокальных ансамблей.
• Кульбаев Мухажир Ахматович — секретарь Кабардино- Балкарского обкома КПСС. Видный государственный и партийный деятель КБАССР.
• Черкесов Георгий Маштаевич — председатель Правительства КБР. Государственный и общественный деятель КБР.
• Кулиева (Кульбаева) Элизат Эльбаевна — заслуженная артистка КБР, академик Международной академии творчества.
• Кульбаева Людмила Кубадиевна — народная артистка РФ.
• Ульбашев Азнор Жанибекович — заслуженный деятель культуры КБР.
• Эфендиев Аслан-Али Абдурахманович — участник Первой мировой войны, двадцатидвухлетний полный Георгиевский кавалер.
• Уянаев Чомай Батталович — Председатель президиума Верховного Совета КБАССР, видный государственный деятель.

Ссылки

• [www.adm-kashhatau.ru Официальный сайт городского поселения Кашхатау]
• [cr.adm-kbr.ru/index.php/gorodskoe-poselenie-kashkhatau Городское поселение Кашхатау]
• [www.gosspravka.ru/07/009/000001.html Коды ОКАТО — Кашхатау]
• [oktmo2014.ru/OKTMO/83630151101/ Код ОКТМО]

Отрывок, характеризующий Кашхатау

Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.