Кащенко, Александр Васильевич

Александр Васильевич Кащенко (1855, слобода Бутурлиновская, Воронежская губерния — 1918) — потомственный гражданин, почётный мировой судья, председатель комитета Общества содействия низшему и среднему образованию, председатель попечительного совета Татьянинской женской гимназии, председатель Воронцово-Александровского и Новогригорьевского комитета помощи раненым воинам, член Торгового дома «В. М. Кащенко с-я», который специализировался на кожевенном и мукомольном деле и был одним из самых старинных крупных русских предприятий по своей отрасли.

Семья

Александр Кащенко родился в 1855 году в слободе Бутурлиновской Воронежской губернии. Дед — Михаил Андреевич Кащенко. Отец — Василий Михайлович Кащенко (18… — 1886), был человеком с ярко выраженной русской натурой, человеком редкой инициативы и глубокого ума. Воспитанием своих сыновей — Алексея и Александра он занимался основательно, развив в них любовь к труду и самостоятельность. Вскоре сыновья стали хорошими помощниками, часто выезжая на лошадях по делам отца в Ростов и на Кавказ. После своей смерти Василий Михайлович передал дело Алексею и Александру, которые и учредили Торговый дом под фирмой «В. М. Кащенко с-я».

История

А. В. Кащенко — внук бобровского 3-й гильдии купца, Михаила Андреевича Кащенко, который положил начало фирме «В. М. Кащенко с-я» в слободе Бутурлиновской Воронежской губернии в 1830 году. Дело это успешно развивалось и за небольшое время распространилось по Юго-Восточной России и Северному Кавказу. После смерти Михаила Андреевича его сын, Василий Михайлович, продолжая кожевенное дело отца, в 1861 году начал хлебную зерновую торговлю. Переняв дело Василия Михайловича, сыновья Алексей и Александр стали развивать хлебную торговлю зерновых продуктов, скупая в Воронежской, Тамбовской и Харьковской губерниях, так же в области Войска Донского и в Ставропольской губернии, Терской и Кубанской областях хлеба и отправляя для продажи в северные и южные порты, грузили за границу и распространяли продажу кожевенных товаров в Кубанской ,Тверской, Дагестанской областях и в Закаспийском крае. Постройка 3-х паровых вальцовых мельниц и маслобойного завода, была расширением кожевенной зерновой промышленности. Паровые — в Воронежской и Ставропольской губерниях и Терской области, общей производительностью до 40 000 пудов зерна в сутки.

Литература

• 1000 лет русского предпринимательства: Из истории купеческих родов / Сост., вступ. ст., примеч. О. Платонова; Указатель имён Ю. Башилова.— М.: Современник, 1995. — 479 с. — С. 394—396.

Ссылки

• 1000 лет русского предпринимательства [www.russianfamily.ru/k/kashenko.html]
• Миллионщик [xn--b1aaibpv0aet4h1a.xn--p1ai/forums/index.php?/topic/91-кащенко-александр-васильевич/]
• Фотографии семьи Кащенко [zelenokumsk2006.narod.ru/kaschenko_foto_02.html]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Кащенко, Александр Васильевич

Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его: