Кайюга (народ)
| Численность и ареал | |
|---|---|
| Язык | |
| Религия |
христианство, традиционные верования |
| Расовый тип | |
| Входит в | |
| Родственные народы | |
Кайюга (самоназвание — Guyohkohnyo, Gayogohó:no, то есть Люди большого болота) — одно из пяти племён, образовавших конфедерацию ирокезов. Родина каюга находится около Фингерских озёр вдоль озера Кайюга, между родственными племенами онондага и сенека.
Содержание
История
Политические отношения во время Войны за независимость США между кайюга, британцами и американцами были сложными. Члены племени кайюга сражались по обе стороны фронта, некоторые воздерживались от участия в войне. Во время революции Джордж Вашингтон направил в 1779 г. экспедицию генерала Салливана с тем, чтобы заставить ирокезов переселиться в другие места и не дать им возможности присоединиться к британцам[1]. В результате кампании земли племени кайюга были полностью опустошены, многие деревни уничтожены. Выжившие бежали и либо присоединились к другим ирокезским племенам, либо переселились в Канаду, где британцы выделили им землю в знак признания их лояльности. Племя кайюга в США оказалось единственным ирокезским племенем, которому не была предоставлена резервация.
11 ноября 1794 нация кайюга штата Нью-Йорк наряду с другими ирокезскими племенами подписала т.наз. Договор Канандайгуа с правительством США. Это был второй договор из заключённых правительством США; он предусматривал признание прав хауденосауни (то есть ирокезов) как суверенной нации. До настоящего времени договор сохраняет юридическую силу, и правительство США продолжает посылать дары из муслина вождям ирокезских наций каждый год.
В настоящее время
Сейчас существуют три племени народа кайюга. Два крупных, нижние кайюга и верхние кайюга, проживают в Онтарио в области Шести наций Великой реки. В США остаётся лишь небольшое племя, Индейская нация кайюга штата Нью-Йорк, в г. Перрисбург.
Индейская нация кайюга штата Нью-Йорк в настоящее время не имеет своей резервации, и её члены живут среди племени сенека[2]. В декабре 2005 г. американские добровольцы приобрели за свои деньги ферму размером в 70 акров у г. Аврора, штат Нью-Йорк, которая получила название, the S.H.A.R.E. (англ. Strengthening Haudensaunee-American Relations through Education, «Укрепление отношений между ирокезами и американцами через образование») и подарена нации кайюга. Это первая земля, оказавшаяся в законной собственности кайюга, и первый пример оседлости кайюга на родных землях за последние 200 лет.[3]. Кайюга продолжают обсуждать вопрос об учреждении Земельного траста через Бюро по делам индейцев.
Земельные претензии
Индейская нация кайюга штата Нью-Йорк подала 19 ноября 1980 иск в окружной суд Северного района Нью-Йорка о юридической и денежной реституции за землю, которая была у них отобрана штатом Нью-Йорк в 18 и 19 вв., который заключил незаконные сделки купли-продажи земли с народом кайюга после подписания Договора Канандайгуа без одобрения Соединённых Штатов. Договор предусматривал, что только правительство США вправе заключать законные сделки с племенем Хауденосауни (самоназвание ирокезов).
В 1981 г. племя сенека-кайюга штата Оклахома присоединилось к иску как второй истец. Первоначально суд проходил с 18 января по 17 февраля 2000 г. Жюри вынесло вердикт в пользу истцов, установив цену ущерба в $35 млн долларов и компенсацию за аренду в $3.5 млн. Жюри зачло штату ранее выплаченные племени каюга деньги, оценив их в $1,6 млн, и за вычетом данной суммы компенсация ущерба составила $36,9 млн 2 октября 2001 г. суд вынес решение и приказ, согласно которому компенсация ущерба за нарушенные права составляла $211 млн, таким образом, с учётом вышеуказанной суммы истцам присуждалось $247.9 млн.
Как истцы, так и ответчики оспорили решение суда, и 28 июня 2005 года Апелляционный суд США по второму округу вынес решение, отменявшее решение окружного суда, в пользу ответчиков [4], основываясь на наступлении исковой давности. Индейская нация кайюга штата Нью-Йорк обратилась за пересмотром данного решения в Верховный суд США, который 15 мая 2006 г. вынес решение об отказе в пересмотре [5]. Срок подачи иска о повторном слушании дела уже прошёл.
Современное население
В переписях США кайюга обычно учитываются в составе ирокезов.
Известные кайюга
- Гари Фармер, актёр.
Напишите отзыв о статье "Кайюга (народ)"
Ссылки
- [tuscaroras.com/cayuganation/ Cayuga Nation]
- [www.sullivanclinton.com How the Sullivan-Clinton Campaign Dispossessed the Cayuga]
Примечания
- ↑ Emerson Klees. Persons,Places, and Things around the Finger Lakes Region. Rochester, Finger Lakes Publishing, 1994. Page 10.
- ↑ [www.tuscaroras.com/pages/history/six_nations.html The Six Nations of the Iroquois]
- ↑ Hansen and Rossen, 2007
- ↑ [caselaw.lp.findlaw.com/data2/circs/2nd/026111p.pdf Docket Nos. 02-6111(L), 02-6130(CON), 02-6140(CON), 02-6200(CON), 02-6211(CON), 02-6219(CON), 02-6301(CON), 02-6131(XAP), 02-6151(XAP). — CAYUGA INDIAN NATION OF NEW YORK v. P …]
- ↑ [www.supremecourtus.gov/docket/05-982.htm Supreme Court of the United States]
Литература
- Hansen, B. and J. Rossen. «Building Bridges Through Public Anthropology in the Haudenosaunee Homeland.» In Past Meets Present: Archaeologists with Museum Curators, Teachers, and Community Groups. Jameson, Jr., J and S. Baugher. 2007. Springer: New York.
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кайюга (народ)
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
