Ка’ да Мосто

Дворец
Ка’ да Мосто итал. Ca' da Mosto
Страна	Италия
Город	Венеция
Дата постройки	XIII век

Ка’ да Мосто (итал. Ca' da Mosto) — дворец в Венеции в районе Каннареджо. Построен в XIII веке в венето-византийском стиле, является самым старым зданием, построенным на Гранд-канале.

История

Изначально дворец создавался как дом торговца, первого владельца здания. Второй этаж был добавлен в начале шестнадцатого столетия, а третий уже XIX веке.

Дворец получил своё название от фамилии венецианского путешественника Альвизе да Мосто, который родился в этом дворце в 1432 году. Дом оставался во владении фамилии да Мосто вплоть до 1603 года, когда тогдашний владелец здания Чиара да Мосто завещал его племяннику, который носил фамилию отличную от да Мосто.

С XVI по XVIII век во дворце размещалась известная гостиница Albergo Leon Bianco (Отель Белый лев). В 1769 и 1775 годах в гостинице останавливался император Священной Римской империи, сын императрицы Марии Терезии Иосиф II во время своего пребывания в Венеции.

В настоящее время дворец не используется, так как во время наводнений был нанесен ущерб основанию здания. Дворец нуждается в реставрации. Владельцем здания является граф Франческо да Мосто, современный итальянский архитектор и продюсер. Одной из его целей в жизни является восстановление дворца.

См. также

• Список дворцов Венеции

Ссылки

• [i-italia.ru/venezia/d_ca_da_mosto.php Венеция: Ка' да Мосто (Ca' da Mosto)]

Отрывок, характеризующий Ка’ да Мосто

Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.